Что же делать с инквизицией?

(«Уральский рабочий»  25.07.2009)
Купюры, сделанные редакцией при публикации, выделены курсивом.

Редакция «Уральского рабочего» пригласила читателей поделиться своими мыслями по непростой проблеме межрелигиозных конфликтов. Мои мысли по этому поводу были выстраданы в течение более, чем 15-ти лет. Моя первая статья по вопросам духовности, толерантности и соотношения веры и нравственности, адресованная девятилетнему тогда внуку, под названием «Верую!» была опубликована в журнале «Урал» №6 за 1993 год. С тех пор опубликовано около двух десятков статей, а написано, наверное, в два раза больше. Нет уверенности, что и эта моя реплика будет напечатана.

Статья К. Кирилловой «Страсти по инквизиции», опубликованная в Вашей газете 5 мая 2009 года, написана с явно православных позиций. Что делать с ситуацией, описанной в статье, когда нечеткая позиция православного лектора обидела и возмутила школьницу-«сектантку»? Часть этой проблемы компетентно прокомментировала на той же странице О. Куропаткина. Надо прежде всего перестать делать жупел из понятия «секта» и тщательно объяснить «невежественному в религиозных вопросах российскому обывателю» различие между «классической» и «тоталитарной» сектами. Действительно, понятие «секта» не несет в языке никакого негативного оттенка и означает (в переводе с греческого) всего лишь «школа», «учение». Христианство при жизни Иисуса, да и много лет после его распятия, было лишь сектой в иудаизме, причем, с точки зрения правоверных иудеев, довольно зловредной, может быть, даже «тоталитарной». Поскольку оно хотело, во-первых, распространиться как можно шире, в чем и преуспело (12 апостолов были посланы в разные концы тогдашней Ойкумены), а во-вторых, сознание своих приверженцев контролировать как можно глубже («Кто любит отца или мать больше, чем меня, недостоин меня», - сказал Иисус). Именно эти два признака позволили уже в наше время назвать некоторые секты тоталитарными («total» означает всеобщий, всеобъемлющий). Однако, эти признаки, если они касаются собственной веры, с точки зрения любой религии не являются такими уж зловредными. Вредными и опасными для общества являются закрытость секты, непримиримость к иноверцам, использование специальных психологических приемов, принуждение к отказу от семейных связей и некоторые другие тенденции. Я смею утверждать, что вся совокупность признаков тоталитарности, приведенных в статьях по сектоведению, не присуща НИ ОДНОЙ из существующих сект. Можно говорить лишь о более или менее ярко выраженных тоталитарных тенденциях. Некоторые из них отмечаются, к сожалению, не только в сектах, называемых тоталитарными, но и в «традиционных» господствующих религиях.

Занимаясь этой проблемой полтора десятка лет, я убедился, что нашему обществу не прийти к консенсусу по вопросам духовности до тех пор, пока каждая из религиозных групп, конфессий и сект будет считать свою веру единственно правильной и отказываться от каких бы то ни было межконфессиональных контактов. Говорить о том, что «от многочисленных сект исходит опасность», как это делается в реплике «От редакции» к обсуждаемой статье, по меньшей мере, неосторожно. Если опасность исходит от некоторых сект, то это дело правоохранительных органов, а никак не конкурирующих религиозных организаций. По роду своей деятельности, я знаком с представителями общины бахаи и церкви «Новая Жизнь», включенных в опубликованный «Православной газетой» в 2002 году «Список наиболее известных тоталитарных сект, действующих в Российской Федерации». Ответственно заявляю, что церковь бахаи, которая является ассоциированным членом ООН, не имеет ни одного признака тоталитарности, да и не может иметь, поскольку, по завету своего основателя Баха-Уллы, нацелена на открытый диалог и объединение разных религиозных организаций. Представители церкви «Новая Жизнь», как мне стало недавно известно, возглавили организацию интернационального клуба «Содружество», в котором занимается молодежь не только разных национальностей, но и разных вероисповеданий.

То, что «по учебным заведениям ходят какие-то странные люди, раздают детям какие-то брошюры и привлекают их на свои собрания», это не причина, а следствие появления «многочисленных сект» (по нашим данным, в Свердловской области разных религиозных и нерелигиозных групп духовного поиска не менее 80). Причиной же их появления является «многоосновность» нашей страны. По словам Н.Я. Данилевского, выпустившего в начале прошлого века книгу «Россия и Европа», в мире только две страны, которым в равной степени свойственно увлечение всеми четырьмя «основами» человеческой деятельности – экономикой, политикой (войной), искусством и религией. Это свойство более глубокое, чем многонациональность. И, как только после крушения системы вульгарного воинствующего материализма появилась такая возможность, интерес к духовным поискам расцвел буйным цветом. «Из буйной заросли берусь сделать рощу, но камень, полированный униженными лбами, не родит зерна». Дело всего лишь в том, что не каждый гражданин многоосновной России может принять доктрины церквей, названных в лихие 90-е годы традиционными. Я знал девушку, которая по собственной воле, без заманивания и принуждения, вошла в один из сатанистских орденов. На мой вопрос, что ее туда привлекло, она ответила: «Там хоть какой-то порядок!»  Это было в те самые 90-е годы.

В нашей стране, как ни в одной другой стране мира, и в нашей области, лежащей на границе Европы и Азии, как ни в одном другом субъекте федерации, необходимо тщательное и углубленное объективное изучение всех направлений духовного поиска без деления их на традиционные и нетрадиционные. Для этого необходим, как минимум, ВНЕКОНФЕССИОНАЛЬНЫЙ центр духовной культуры, а как продолжение его, создание Уральского общества изучения духовной культуры. По типу прославленного своими достижениями в начале прошлого века Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ). Об этом я писал, в частности, в одной из последних своих статей «Пора вспомнить опыт предков» («Уральский рабочий» от 9.12.08). А до этого предлагал неоднократно на разных уровнях. Создание такого общества невозможно без поддержки научной общественности и прежде всего государственных структур. УОЛЕ поддерживал, в том числе и «грантами», государь император Николай Второй. У нас, к сожалению, духовная культура отдана сегодня на откуп религиозным организациям, вклад которых в нее велик, но далеко не полон. Министерства и управления культуры готовы скорее заниматься распространением масс-культуры, чем глубоким изучением культуры духовной (как религиозной, так и светской).

Дело, по-видимому, в том, что во все времена, как писал князь П.А. Кропоткин, любимым предметом изучения философов и ученых (а тем более чиновников! М.Б.) было искусство управления людьми. А духовной жизнью надо не управлять, ее надо исследовать. Справочник «Религиозные организации Свердловской области», изданный в 2006 году Департаментом внутренней политики Администрации Губернатора, наполовину состоит из перечня подразделений РПЦ (и это хорошо!), но в остальной части далеко неполон.

Так в нем нет сведений о упомянутых в предисловии церквах полного Евангелия, о церкви Божьей матери «Державная», о 10 из 13 организаций евангелическо-лютеранской церкви, о даосизме, о церкви Объединения. И это касается только тех организаций, которые упомянуты в предисловии, которые были зарегистрированы и прошли перерегистрацию в 2003 году. Церковь «Новая Жизнь», которая, насколько мне известно, зарегистрирована, не упомянута даже в предисловии. Что уж говорить о религиозных организациях не регистрировавшихся или не прошедших перерегистрацию, таких, как община бахаи, или община церкви Последнего Завета. А ведь, кроме религиозных, есть еще и светские организации духовного поиска. Для управления достаточно тех, кто зарегистрировался. Для изучения желательно знать хотя бы всех тех, кто не отказывается заявлять о себе.

Отдельного обсуждения заслуживает религиозное просвещение школьников. Идея религиозного просвещения воспринимается, по-моему, «неоднозначно» только служителями религий. В государстве, где школа отделена от религии, детям нужно не религиозное, а духовное просвещение и воспитание, которое могло бы сегодня помочь противостоять «культуре» потребительства. Духовность — это не состояние, а процесс. Детей надо учить размышлять о связи «звездного неба над головой» и «нравственного закона внутри нас». Истины, дающиеся любой религиозной доктриной, сформулированы высоко духовными людьми или даже более высокими существами, но, поскольку они догматичны, они не приучают, а отучают размышлять. Для духовного воспитания школьников пригодны такие, например, дисциплины, как «мироведение», «философия для малышей», в старших классах «религиоведение». Преподавание их должно быть внеконфессиональным. Участие же в преподавании этих предметов служителей любой религии возможно лишь при надежном контроле специалистов, которых у нас, к сожалению, «раз, два – и обчелся». Институт духовной культуры, открытие которого при поддержке екатеринбургской епархии РПЦ планировалось несколько лет назад (я общался тогда с А.Г. Мосиным, доктором исторических наук, который должен был стать его ректором), предполагал, в духе современных веяний, заниматься не столько изучением разных направлений духовного поиска, сколько подготовкой духовных менеджеров. Но ведь есть духовное дело, а духовного бизнеса не бывает. Есть лишь бизнес на духовности.

А инквизицию надо искоренять, с чьей бы стороны она ни возникала. Потому что инквизиция – это и есть бизнес на духовности.