Принципы общинной жизни

Доклад, подготовленный для выступления
на Круглом столе «Община» в 2014 году

I. В начале 80-х годов я писал в одной из статей: «Подавляющее большинство не только рабочих, но и интеллигенции, в последние годы кашлянуть бесплатно не хотят».

После 1992 года на Россию обрушилась мощная информационная кампания, заменившая традиционные для России идеалы коллективизма, бескорыстия, взаимопомощи и самоотверженности на западные идеалы индивидуализма, личного успеха, конкуренции и потребительства. Результаты вы знаете. Но и после распада СССР традиционные идеалы не утратили своей привлекательности.

С 1992 года я опубликовал несколько статей, в которых предлагал заняться изучением опыта и пропагандой отдельных черт общинного способа жизни, как не государственного коммунистического уклада.

Ельцинская конституция 1993 года говорит о защите государством в равной степени государственной, муниципальной, частной «и других видов собственности». Однако из «других видов» у нас существует лишь собственность «общая», которая является вариантом частной.

II. По моему мнению, в Конституции сегодня не хватает упоминания о коллективной собственности и о такой организационно-правовой форме, как община. Наши коллективные хозяйства, советские колхозы, управляемые сверху райкомами партии, не отвечают требованиям коллективной собственности. Коллективная, неделимая форма собственности предполагает существенную автономность сообщества, принявшего эту форму, и почти полное самоуправление.

Вот черты общинной жизни, которые представляются мне существенными:
1. отсутствие денежных отношений внутри общины, бескорыстие,
2. самоуправление, отсутствие формальных лидеров,
3. взаимопомощь, отсутствие конкуренции,
4. возможность совместного досуга, саморазвития,
5. воспитание коллективизма, терпимости и нонконформизма.

Это черты ИДЕАЛЬНОГО КОММУНИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА. Вероятно, нет ни одного объединения среди называющих себя сегодня общинами, в котором проявились бы все перечисленные черты, но даже осуществление 2-3-х из этих черт приближает нас к привлекательному для многих идеалу.

Мне кажется, что сегодня уже очевидно: ни «всемогущий» рынок, ни жесткое государственное управление всем сверху донизу не дает обществу желаемого удовлетворения жизнью («наибольшей суммы счастья»). Этого результата можно попробовать достичь в многоукладном обществе, где природные ресурсы и стратегические отрасли промышленности принадлежат государству, рыночные ценности соблюдаются в торговле, мелком и среднем бизнесе, и где есть также не только место, но и государственная поддержка сообществ, исповедующих коммунистические ценности. Такими сообществами могут стать общины.  

III. Конечно, соблюсти сегодня все черты общинной жизни на практике вряд ли возможно. Прежде всего, потому, что отсутствуют правовые нормы для существования общины. Тем не менее, существуют и даже выживают в современных рыночных условиях сообщества, называющие себя общинами, и даже коммунами. Список таких коммун приведен в одном из разосланных мною документов.

Но даже при наличии правового обеспечения собрать дееспособную группу единомышленников в сегодняшних условиях непросто. По-видимому, следует начинать с усиления пропаганды отдельных черт общинной жизни, которые в прошлой нашей жизни были обычным делом, а сейчас подавляются. Помню, в нашем коллективном саду (он назывался «садовым товариществом») устраивались детские праздники, сбор фруктов и овощей для бесплатной передачи в Госпиталь ветеранов.  Правда, с другой стороны, тогда сверху устанавливались максимальные размеры участка (4 сотки, потом 6 соток). Сейчас унификацией участков никто не занимается, но организовывать общинные мероприятия тоже некому. Попытки создания в городах Советов дома сталкиваются с разобщенностью жильцов, неготовностью действовать совместно. Это результат агрессивного навязывания через СМИ индивидуализма, принципов «личного успеха», потребительского отношения к жизни. И это, к сожалению, отрицательно сказывается на состоянии ЖКХ.

IV. А, между тем, примеры успешного воплощения общинных принципов в жизнь существуют. Причем в большей степени на «загнивающем» западе и на востоке, чем у нас. Датчане изобрели в 1967 году «кохаузинги», живые жилищные сообщества, которые были быстро переняты в США, Канаде, Нидерландах, Австралии. Это не общины в чистом виде, но в них есть общинная столовая, прачечная, библиотека, и даже общинный парк автомашин. Наших либералов этот опыт не интересует. Еще более интересный опыт накоплен в Израиле. Там с 1910 года существуют коммунистические образования – кибуцы. Особенность положения кибуцев в том, что государство не только их поддерживает, но возложило на них три важнейшие государственные задачи. О кибуцах стоит поговорить отдельно.

V. В ходе подготовки Круглого стола я переписывался как со сторонниками, так и с противниками идеи создания общин. Сторонники общинной жизни зачастую считают, что настоящая община должна начинаться только «в духе», то есть, «созданию общины должна быть предварена воспитательная, культурная работа по духовно-нравственному совершенствованию». По-моему, эта работа может идти параллельно с созданием общины. Важно, чтобы в общину объединялись изначально духовно близкие люди, чтобы община не была слишком большой, и чтобы работа по духовному сближению в процессе жизни общины не прерывалась.

Но начинать работу по духовному возрастанию можно, по-моему, с поддержки и пропаганды отдельных черт общинной жизни. Один из моих корреспондентов привел в качестве примера общинных принципов любительский театр. И я тогда осознал, что наш любительский коллектив «Маленький принц» тоже строился на общинных принципах. Одноименный спектакль был поставлен нами за 8 лет 27 раз и, я надеюсь, повлиял на мировоззрение не только зрителей, но и самих исполнителей. Однако нарастающая коммерциализация учреждений культуры стала одной из причин приостановки нашей деятельности – негде стало проводить репетиции.

VI. Традиционные для России ценности бескорыстия и взаимопомощи сегодня целенаправленно разрушаются правящей «элитой». Обратившись еще в 2010 году к Министру культуры Свердловской области А.Ф. Бадаеву, я получил от его заместителя В.В. Пластинина разъяснение, что Министерство получило СВЕРХУ неофициальные рекомендации постепенно перевести на коммерческую основу все подчиненные им организации. Сейчас эта работа проводится уже с библиотеками.

Я полагаю, что коммерциализация учреждений культуры должна быть прекращена независимо от того, будет ли принят курс на развитие общин. Может быть, это можно сделать на местном уровне?  Кроме того, полагаю, что целесообразно, как минимум, собрать и проанализировать сведения о действующих на территории России разнообразных общинах и коммунах, светских и религиозных, и использовать этот опыт для создания альтернативы засилью рынка. Эта проблема, по-моему, уже вполне назрела. А представителям наших парламентских партий, в первую очередь КПРФ и, возможно, «Справедливой России», хорошо бы озаботиться внесением в законодательство РФ статей, которые способствовали бы возрождению общинных начал в российском обществе.