Цивилизация или культура?

(Цитаты и комментарии)

(газета “Екатеринбургская неделя”, 5.07.96)

Вначале обратимся к словарям. “Культура – совокупность материальных и духовных ценностей, созданных человеческим обществом и характеризующих определенный уровень развития общества; различают материальную и духовную культуру; в более узком смысле термин относят к сфере духовной жизни людей”. (Словарь иностранных слов, 1986г).

“Цивилизация – синоним культуры. В марксистской литературе употребляется также для обозначения материальной культуры... В концепции О. Шпенглера Ц. – это определенная заключительная стадия развития любой культуры. Ее основные признаки: развитие индустрии и техники, деградация искусства и литературы, возникновение огромного скопления людей в больших городах, превращение народов в безликие “массы”. При таком понимании Ц., как эпоха упадка, противопоставляется целостности культуры. Эта и другие идеалистические концепции не раскрывают природы Ц.” (БСЭ, том 28, 1978г).

Все-таки “Большая Советская Энциклопедия” хороша тем, что позволяла уже в застойные годы знакомиться с некоторыми запрещенными у нас книгами “чуждой” идеологии, например, с работой О. Шпенглера “Закат Европы”. Сегодня ярлык “идеалистической” заставляет нас с особым вниманием отнестись к этой концепции.

Конечно, можно пользоваться словом “цивилизация” как синонимом слова “культура”, а под культурой понимать как духовные, так и материальные ценности. Но что это даст в языковом смысле? Лучше уж разделить эти понятия, понимая культуру “в более узком смысле”, а цивилизацию понимая “по-марксистски”, как материальную культуру, тем более, что в цитированной концепции идеалиста Шпенглера он практически смыкается с марксистами, отождествляя цивилизацию с развитием индустрии и техники.

Кстати, даже понимая культуру “в более узком смысле”, нельзя пройти мимо одного значения этого слова, которое я нашел в “Энциклопедическом словаре” 1954 года. Там, хотя и вполне по-большевистски, высказан очень ценный тезис о том, что культура – не только совокупность достижений общества в духовной жизни, но и “умение использовать исторически накопленные знания и практический опыт для покорения сил природы, для роста производства, для разрешения назревших задач общественного развития”.

То, что “идеалистическая концепция” Шпенглера очень точно отражает пагубное влияние цивилизации на культуру, подтверждается появлением “особого вида культуры” – масс-культуры. Она возникла не в России, занесена к нам в стремлении хоть в чем-нибудь сравняться с Западом. В этом легче всего сравняться, точнее – до этого снизиться. Никто, включая апологетов масс-культуры, не отрицает её упрощенного содержания и сугубо потребительского назначения, того, что к духовной жизни общества она, в лучшем случае, не имеет отношения. Тем не менее, ни одно “цивилизованное” общество не может (или не хочет?) преодолеть её агрессивного наступления на культуру обычную. Вот как писал русский писатель Георгий Гребенщиков еще в двадцатых годах нашего века: “Широкою волною захлестывает все истинно прекрасное ураган пошлости и варваризма во всех областях литературы и искусства. Лишь наука техники отвоевала себе некоторое место в современной жизни, но и она без одухотворения благородными идеями культуры не может радовать своей холодною механизациею жизни. И, кажется, уже близка минута, когда для грядущих поколений, отравленных газами своеобразных вкусов, не нужны будут ни настоящие писатели, ни настоящие художники, ни настоящие ученые”. (“Гонец. Письма с Помперага”).

Так  нужно  ли  нам  сегодня  буржуазно-технократическое “цивилизованное” общество, в которое наши пропагандисты призывают Россию как можно скорее влиться? Или Россия вместе с Индией и некоторыми другими странами, имеющими многовековые традиции духовной культуры, должна все-таки возглавить движение человечества по пути, на который его все равно рано или поздно выведут космические законы, если прежде оно не уничтожит себя само? Вопрос риторический.

Конечно, нельзя с завтрашнего дня отбросить все технологические достижения, да и далеко не все они заслуживают этого. Отказаться от технических достижений, от плодов человеческого разума в нашем материальном мире – все равно, что отнять костыли у инвалида. Это было бы сродни тем революциям, которые в 1917-18 гг. совершили российские большевики, а в 1992-93 гг. – российские демократы. Но каждое техническое решение уже сегодня должно тщательнейшим образом рассматриваться с точки зрения его отдаленных влияний на природу и особенно на духовное благополучие человека. К сожалению, до сих пор не только не выработаны четкие критерии нравственности технических решений и соответствия их космическому предназначению человечества, но даже не установлены четкие границы между настоящей духовной культурой и масс-культурой, и критерии оценки фактов культуры как сугубо потребительских, небесспорны. Уточнение этих критериев – путь к решению упомянутой “назревшей задачи”.

Сейчас такой подход именуется экологической стратегией “устойчивого развития”. Однако еще долго будет нам мешать наше стремление как можно скорее и глубже приобщиться к мировой буржуазной цивилизации, мешать до тех пор, пока идея приоритета духовной культуры над “культурой” материальной не овладеет умами политических пастырей. А это случится, вероятно, после того, как эта идея овладеет массами. Ведь только тогда “идея становится материальной силой”.

Не хочется верить Шпенглеру, что цивилизация является обязательно заключительной стадией любой культуры. И контакты с внеземными цивилизациями вряд ли возможны. Это мое частное мнение, но я убежден, что контакты возможны между братьями по разуму лишь тогда, когда они, братья, переходят с уровня Цивилизаций на уровень Культур.