“Уровень шума” или “Россия – родина хоббитов”

(Об одной неоднозначной книжке)

(Август 1996 г., не опубликована)

Из всей научной фантастики, которую прочитал, я считаю лучшим рассказ одного американца “Уровень шума”. Это рассказ о том, как военному ведомству удалось создать антигравитолет, собрав разных специалистов и с помощью фальшивки разрушив их убеждение, что такую машину создать невозможно. Самый лучший способ получения качественно новых результатов от нашего разума – создать информационный шум, разрушить стереотипный взгляд на давно известные факты. И лучше всего это делают дилетанты, не закосневшие в общепринятых убеждениях профессионалов.

Открывая книжку Антона Бакова и Вадима Дубичева “Цивилизации Средиземья”, вспоминаешь прежде всего Толкиена, в книгах которого его любимые герои, хоббиты, тоже жили в Средиземье (или Среднеземье). Но, в отличие от толкиеновского сказочного континента, где бурные процессы кипели на окраинах, Средиземье Евразии – Россия, и особенно ее Средиземье – Урал, по мнению авторов, является котлом, в котором варится будущее всего континента.

Из Средиземья вышли и венгры, и финны, и гиксосы (в Египет), и арии (в Иран и в Индию), и гунны (в Европу и в Китай), и половцы, и скифы, дошедшие до самого Египта.

Очевидно, что авторы опираются на современную теорию Л.Н. Гумилева о роли пассионарности в истории народов. Правда, настораживает их утверждение о том, что именно Средиземье каждые 100-200 лет “выплевывало” на периферию Евразии новые когорты пассионариев, новые “вечные” империи.

Конечно, эта книга не является “новейшим учебником истории”, как утверждают авторы в подзаголовке. Не будучи сам историком, я могу лишь сказать, что в ней использованы разные источники. Достоверность их весьма различна с точки зрения профессиональных историков, для которых главное – архивный номер, страница и параграф первоисточника. В чем точно нельзя упрекнуть авторов, так это в бездумной компиляторской халтуре. Меня подкупает в книге то, что и в моей профессиональной деятельности я всегда старался использовать у своих сотрудников – отсутствие профессиональной зашоренности, способность взглянуть на проблему с новой необычной точки зрения.

Конечно, применение современных терминов при описании событий древней истории, например, сравнение охоты на мамонта с оптовой закупкой свежего мяса или возникновения гуннских орд чуть ли не с социалистической революцией, откровенно рассчитано на эпатаж читателя, так же, как и ерническое описание “деяний” Петра I, фигура которого в русской истории, действительно, далеко не так однозначна, как считал правнук его крестника А.С. Пушкин. Однако сегодня, во времена шизофренически нарастающей гонки российских правителей за Западом в стремлении привести Россию “в полуколониальную зависимость от стран НАТО и США в первую очередь” (это цитата из последней главы), общественное сознание нуждается во встряске. И некоторая экзальтация в утверждении о том, что процессы, идущие в Средиземье, определяют историю всего остального мира, а не наоборот, сегодня вполне, по-моему, допустима.

В качестве приложения приведена ранняя работа А. Бакова “Христианская история Урала”, написанная более строго, даже академично. Наряду с легендарными сведениями времен Заратустры и скороговоркой перечисленными мучениками православной церкви советского периода, встречаешь там и увлекательный рассказ о тобольских митрополитах Игнатии Корсакове, Филофее-Федоре Лещинском и Иоанне Максимовиче, а также о екатеринбургском пророке-экуменисте Н.С. Ильине. Неспециалист может узнать об этих достойных уважения людях лишь случайно. Впервые узнал я, что Пустозерск, где погиб огнепальный протопоп Аввакум, тоже, оказывается, расположен на Северном Урале.

Авторы “новейшего учебника истории” пишут во вступлении: “в чем-то нас поправят и будут правы... но кто-то должен сделать первый шаг к истине”. Можно ли считать, что они этот первый шаг сделали? Это будет зависеть от того, как к нему отнесется наша официальная историография. Если возмутится и обрушится с критикой, значит – сделали! Если же она высокомерно промолчит, прикинувшись, что не заметила, то первый шаг придется повторить.