Об язычниках, не имеющих закона

(Открытое письмо к священнослужителям А. Кураеву и С. Суханову)

(Отклонено “Православной газетой”, Декабрь 1994 г.)

“Зачем надо обязательно всех верующих заставлять думать одинаково?” Золотые слова, достойные быть выбитыми на скрижалях любой религии. Они взяты из интервью опытного полемиста диакона Андрея Кураева, недавно посетившего наш город, корреспонденту “Вечернего Екатеринбурга” (27.09.94). Об этом же писал девяносто лет назад другой замечательный полемист Анатоль Франс: “Лишь такая религия, которая не терпит других, сама не может быть терпима. Если позволить ей распространиться, она уничтожит все остальные... Исповедовать такую религию, – значит предаваться кощунству, величайшему из кощунств”. (“На белом камне”). И там же: “Люди просвещенные никогда не будут объединяться для того, чтобы истреблять все доктрины в пользу какой-нибудь одной.”

Но в том интервью Вы,  отче Андрей, обижаетесь, что “в Россию, как в духовную пустыню, устремились проповедники разных толков”, называете Агни-Йогу Рерихов оккультно-языческим религиозным движением с явным (или мне показалось?) оттенком пренебрежения к завалам “изданий по оккультизму” на книжных полках, где редко можно встретить богословскую литературу.

“Православная Церковь не судит никого из внешних”. Неправда, отче Андрей, устремившихся к нам проповедников Вы судите. И правильно делаете. Их часто есть за что судить. А вот “определять свои границы и защищать их” – это вряд ли право Вашей Церкви. Скорее это дело духовной истории. Вы же, по-моему, как и всякий человек, вправе защищать свои взгляды, но не границы их распространения. И если в этом православная церковь проигрывает заезжим миссионерам, – это ее беда, а не вина иностранных проповедников. А, может быть, не такая уж и беда? (см. начало статьи).

На мой лично взгляд, миссионерство вообще греховно. Надо помочь ищущему, но нельзя запрещать духовный поиск, даже если он, по Вашему мнению, ведет в пустыню. “Знаешь, чем хороша пустыня? Где-то в ней скрываются родники.” (А.Экзюпери, “Маленький принц”). В оккультно-языческой Агни-Йоге говорится: “Опасайтесь миссионерства!.. Тонка черта между утверждением и навязыванием. Каждый постучавшийся отвечает сам, но зазванный ляжет жерновом на шею звонаря.” (“Агни-Йога. Община”). И Вы совершенно правы, что не ездите “в Индию, Турцию или Германию” и не навязываете там своего мнения. Но разве у нас в России люди меньше имеют права на защиту от своих родных миссионеров, чем от зарубежных?

Отец Сергий Суханов из Екатеринбургского епархиального управления разъясняет в интервью, подготовленном пресс-службой епархии (оно, видимо, разошлось по всем районным газетам, я цитирую по сухоложской газете “Знамя Победы” №136 от 22.11.94), что и на Руси для православной церкви “остается актуальной проповедь среди язычников, то есть миссионерство.” Почему только для православной? О. Сергий справедливо говорит, что плоды православия в нашей стране известны, и ссылается на слова Иисуса: “По плодам их узнаете их.” (Матф. 7, 16). Аз недостойный мало знаю историю Православной Церкви, но еще из школьного учебника помню, что с самого 988 года православие поддерживалось, как государственная религия, и внедрялось при необходимости огнем и плетьми. Поэтому смею полагать, что среди плодов православия нельзя пропустить и гибель первого и талантливейшего журналиста русского, огнепального протопопа Аввакума со товарищи, и отлучение, провозглашенное Льву Толстому. Конечно, не по этим печальным страницам судить о плодах православия, но “кто старое забудет...”  Я вовсе не хочу порочить эту, действительно величайшую из мировых Церквей. Но при всей ее огромности любая Церковь, в том числе и православная, – лишь тень Творца на Земле, у которой должно быть свое место.

Место Церкви указали в своем, слишком, по-моему, резком письме прихожане Ивановской церкви (“Ур. Раб.” №222 от 18. 11. 94).  Хотя, может быть, и не слишком резкое письмо. Сжигать книги – это вы меня простите!..

О Толстом заставило меня вспомнить одно место из интервью о. Сергия, где он говорит, что “иметь Христа в сердце” (это выражение Толстого) недостаточно, и что вслед за этим нас непременно “принудят отказаться от таинств, храмов, икон” и проч. В конце статьи он сокрушается о состоянии возвращаемых Церкви храмов. Полагаю, что о. Сергий недооценивает способность нашего народа ориентироваться в предлагаемых  обстоятельствах и зря полагает, что безмолвием народ выражает покорность. Того из нас, кто не хочет отказаться от своих храмов, таинств и икон, не заставишь это сделать и огнем, что показывает история старообрядчества. Но ведь самый яростный из миссионеров, апостол Павел сказал: “Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах...”(Римлянам, 14-15). Эти слова Павла заставляют меня лишь частично соглашаться с Толстым, когда он говорит, что Церковь заменила истинное христианство павлианством. Нет, эта мысль Павла, которая, кажется, даже в Евангелиях не звучит, – поистине Христова мысль.

И, извините за резкость, отче Сергий, но, когда Вы спрашиваете новообращенных сектантов: “Неужели вы верите, что Александр Невский, Сергий Радонежский...были просто отсталыми людьми, неспособными ни к познанию, ни к творчеству?” – мне хочется Вам напомнить, что Христос в подобных случаях отвечал: “Ты сказал!” (см., например, Матф. 26, 64). То есть, никто, кроме Вас, не собирался даже помыслить об этом.

Что же касается храмов, отче Сергий, то их, хотя и разрушенные большевиками, государство вам отдает, выбрасывая из них (только что не на улицу) не только склады и конюшни, но и очаги культуры, например, у нас – краеведческий музей. Но ведь “Всевышний не в рукотворенных храмах живет” (Деяния, 7,48), и “говорит Господь: небо престол Мой, и земля подножие ногам Моим; где же вы построите Мне дом и какое место для покоя Моего?” (Исайя, 66,1). Так количеством ли храмов, отче, определяется нравственность нашего общества?

Ради нравственности, ради духовного подъема нашего расхристанного общества имеет смысл не обострять обрядовых, конфессиональных различий между православными христианами, правоверными мусульманами и другими правдоискателями духовного пути, а подчеркивать то общее, что между ними есть – стремление делать “по природе законное”, жить не по лжи, преодолеть национальное и конфессиональное чванство. И снова приходится вспомнить Л. Толстого: “Во всех верах учение о том, как надо жить людям, одно и то же. Обряды разные, а вера одна. Разумный человек видит то,  что едино во всех верах,  глупый же видит только то, что в них разное.”

Уже упомянутый  А. Франс в одном из романов со свойственным ему сарказмом иронизировал: “Истина инертна. Она неспособна меняться, она не идет ни на какие сделки... Ложь, напротив,  располагает чудесными возможностями. Она податлива, гибка... Ложь составляет у людей основу всей добродетели и красоты... Что побуждает нас изгонять ложь и искать истину? Только любопытство слабосильных, только преступная дерзость интеллигентов может внушить подобную затею”. (“Аметистовый перстень”). Это к вопросу о рериховском учении, как “сатанизме для интеллигенции”, что, как Вы, отче, говорите, доказал о. Андрей Кураев.

Кстати, о богословской литературе, об отсутствии которой на полках (вероятно, на лотках, как он может знать состояние, к примеру, моих полок?) сожалеет о. Андрей. Она таки есть в продаже, и кроме лотков и книжных магазинов (большой православный отдел есть в “Книжном мире” на ул. А. Валека 12), есть и в церковном магазине при Ивановской церкви. Однако цены на нее там вполне сравнимы с ценами лотошников, и она недоступна поэтому широким бедствующим массам так же, как и “оккультная” (лучше сказать “эзотерическая”) литература.

В заключение хотелось бы привести еще две цитаты из умного интервью о. Андрея Кураева, с которыми нельзя не согласиться:

“Во всех областях человеческой мысли сопоставление разных точек зрения считается нормальным явлением. И только в области религии почему-то считается сегодня, что обмен мнениями невозможен. Почему?”

“Но мы молчать не можем и не должны.”