Религия или вера? (Апология Даниэля Штайна)

Конечно, я понимаю, что путь каждого человека единствен,
 каждый пробивает свою дорогу к Истине. Но почему так
много людей, озабоченных исключительно поиском Истины,
идут в  совершенно противоположных направлениях?
Вот вопрос для размышлений.
Л. Улицкая  «Даниэль Штайн, переводчик»

В последние годы я мало читаю книг, только если порекомендуют знакомые, и стараюсь не покупать их без крайней необходимости, потому что давно уже озабочен, как и многие знакомые пенсионеры, будущей судьбой своей личной библиотеки. Библиотеки, собранной ещё тогда, когда очередь за подпиской на собрания сочинений занимали с вечера, а томики Тынянова, Карамзина или Дюма можно было приобрести, сдав 20 кг макулатуры.

Но вот недавно дочка прислала мне книжку Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик» и при этом сказала, что мне должно быть интересно. Первую часть я осилил с трудом. Раздражал не только приём формирования романа из писем, дневниковых записей разных людей, официальных документов, отрывков разговоров и лекций. Ещё больше раздражало то, что эти фрагменты были перепутаны хронологически, и после отрывка из 1986-го года шёл фрагмент из 1946-го, а потом из 1959-го и из 1996-го.

Вторую часть прочёл с интересом, и уже догадывался, что новый герой, Гершон Шимес, который появился в конце её, должен «выстрелить» в конце книги, как чеховское ружьё. И он, действительно появился неожиданно в конце романа, который настал очень скоро, потому что три последние части я прочёл залпом, отрываясь только для сна и приёма пищи.

Роман посвящён отношениям межнациональным и межрелигиозным, которые меня давно волнуют. Вот что пишет в своих заметках один из героев, врач Исаак Гантман: «Любое последовательное религиозное воспитание рождает неприятие инакомыслящих. Только общая культурная интеграция, выведение религиозной сферы в область частной жизни может сформировать общество, где все граждане имеют равные права». Если мы действительно, а не на словах, хотим сформировать такое общество, то хорошо бы будущему мусульманину или буддисту знать хотя бы некоторые особенности православной культуры. И наоборот. Но об этом ниже.

Главный герой Улицкой, католический священник Даниэль Штайн так отвечает на вопрос об отношении к неверующим: «Признаюсь, что в своей жизни я не встречал неверующих людей… Большинство людей… имеет свое представление о Высшей Силе, о том Двигателе мира, который мы, верующие, называем Творцом. Есть также люди, которые обожествляют какую-то собственную идею, провозглашают её богом, служат ему и поклоняются… К этой породе людей относятся и убеждённые коммунисты, и фашисты… Человек способен обожествить любую идею. В случае, скажем, вегетарианства это не опасно для окружающих, а вот в случае фашизма - очень опасно… Одинаковое у меня отношение к верующим и к неверующим. Разница только в том, что за христиан, когда они совершают преступления, бывает особенно стыдно».

Если так, действительно, думают хотя бы некоторые христианские священники, то не всё ещё потеряно. Вера – это часть представлений о мире, касающаяся тех вопросов, достоверное знание о которых пока невозможно. Как и чудеса (настоящие чудеса, а не шарлатанские штучки!) – это вовсе не сверхъестественные события, а совершенно естественные, но происходящие по тем законам естества, которые нам пока неизвестны. Таких законов больше, чем известных нам.

А законы общественного развития нам, к сожалению, вообще малодоступны, так как экспериментальная проверка их встречает большие трудности. За 74 года движения «вперёд к коммунизму!» наша элита не смогла до конца понять законы этого движения. Но эти законы касаются каждого из нас напрямую. Поэтому всегда возникает стремление «убеждённых» коммунистов, фашистов или рыночников превратить свои представления (веру!) об общественном устройстве в религию, связывающую людей, имеющую свои догматы, клир и признаки тоталитарности. Вышеупомянутый Исаак Гантман в своих записках полагает: «Современный мир должен организовываться не на принципах религиозных и не на принципах национальных, а на основе гражданско-территориальной. Государство должны организовывать граждане, живущие в пределах данной территории. А законодательство должно это обеспечивать».

В последние годы не только у наших людей, но и у нашего государства резко возрос интерес к вопросам вероисповедания, к тому, какую роль играет вера в жизни отдельного человека и в строительстве общества. Возрос настолько, что в июле 2009 года Президент РФ Д.А. Медведев поддержал предложение лидеров «традиционных» религий ввести в школе изучение основ религиозных культур этих религий. Министерство науки и образования РФ экстренно начало в девятнадцати регионах, в том числе и в Свердловской области, эксперимент по обучению школьников этим основам. Чтобы не было обидно атеистам и тем, кто ещё не определился с выбором для себя традиционной религии, к четырём модулям нового курса (по числу традиционных религий) были добавлены два модуля – «Основы светской этики» и «Основы мировых религиозных культур».

Курс, по идее, предназначен для введения младших школьников в мир духовных и нравственных ценностей и создания некоего противовеса нарастающему в стране культу потребительства. Это, безусловно, благородное намерение. Правда, это намерение власти противоречит её курсу на создание у нас «нормального» капиталистического общества. Ведь потребительство (наряду с конкуренцией) является движущей силой капитализма.

Целесообразность воспитания духовно-нравственной культуры «с младых ногтей» не вызывает сомнения. Но, по моему мнению, предложенное Министерством разделение младших школьников на шесть «потоков» (по числу модулей) затрудняет воспитание их в духе взаимной терпимости. По моему мнению, толерантность, терпимость к чужим мировоззрениям является краеугольным камнем настоящей, а не показной духовности. Причем толерантность – это не «снисходительное отношение» к чужим «заблуждениям», как считали авторы некоторых словарей. Я нашел такое разъяснение в  старом (1974г) 4-м издании «Краткого словаря иностранных слов», составленного С.М. Локшиной.

Надо понимать, что в области веры, религии, так же, как в области политики и других общественных отношений не может быть абсолютной истины, и все мы в этой области, как три слепых мудреца из индийской притчи, ощупывавшие слона с разных сторон, в равной степени неправы (и я в том числе!). Это обеспечивает высокий уровень толерантности, который неприемлем для любых фундаменталистов и ортодоксов.

Эксперимент по преподаванию «религиозных культур» был начат у нас в четвёртых классах, которые предполагалось поделить на шесть групп, в зависимости от желания родителей. Но по результатам опроса, проведённого в начале прошедшего учебного года, более половины родителей выбрали «Светскую этику» и около четверти «Основы мировых религиозных культур». На третьем месте стояло православие (около 20%), а остальные три религии набрали от 1,3 до 0,6 %. Поэтому в подавляющем большинстве школ решено было преподавать либо три модуля, либо одну светскую этику.          Конечно, соотношение голосов родителей за православие, ислам, иудаизм и буддизм, особенно за православную и мусульманскую культуру, не отвечает фактическому соотношению истинно православных и правоверных мусульман в нашем обществе. Простые мусульмане, так же, как иудеи и буддисты, считают, по-видимому, в отличие от православных, достаточным обучение своей религиозной культуре в своих воскресных школах. И это, на мой взгляд, правильно.

Своё отношение к преподаванию основ религиозных культур, поддержанное коллегами, я выразил в нескольких статьях в местной газете, а потом в статье «Делим на своих и чужих» в «Учительской газете» от 9.11.2010. Для школьников 4-х -5-х классов, где опробуется новый курс, из шести модулей наиболее полезны именно два добавленных модуля, «Основы светской этики» и «Основы мировых религиозных культур», причем даваться они должны не по выбору родителей, а всем школьникам без разделения на группы.

Сейчас, прочитав роман Л.Улицкой, я думаю, что Даниэль Штайн (или его прототип Даниэль Руфайзен) был бы, вероятно, со мной согласен. Изучение одной религии, или даже одной религиозной культуры перекрывает путь к воспитанию настоящей толерантности. Конечно, в России, где даже официально «назначены» традиционными не одна и не две, а четыре религии (правда, три из них относятся к одной и той же группе  авраамических, а четвертая, буддизм, по недосмотру, является атеистической), следует обучать детей, сравнивая культуры хотя бы этих религий. Это и делается в пособии по «Основам мировых религиозных культур». Хотя иудаизм, вроде бы, не считается религиоведами мировой религией, и, наоборот, о такой мировой религии, как индуизм, в пособии почти ничего не сказано.

Светская этика, по сути своей, выделяется в ряду «религиозных культур». «Пристёгнутая» к курсу явно для того, чтобы удовлетворить родителей-атеистов, она, в действительности, насущно необходима всем маленьким гражданам нашего светского общества, причём необходима прежде, чем они познакомятся с культурами разных религий, как с частью мирового культурного наследия. Учащиеся 4-го класса хорошо её воспринимают, в их лексиконе появляются такие слова, как «добро», «зло», «несправедливость». Правда, хорошо было бы, говоря о добре и зле, познакомить  детей и с мнением, что зла на свете вообще нет, что зло - это лишь недостаток или отсутствие добра, как темнота – недостаток или отсутствие света, а холод – лишь отсутствие или недостаток теплового движения. Этим тезисом, который меня поразил в учении Баха-Уллы, основателя религии бахаи, я, помнится, заканчивал свою статью-монолог  «Верую!» в журнале «Урал» в далеком 1993 году (№6,1993). А потом уже мне сказали, что  этот тезис выдвинут гораздо раньше основателем науки этики Аристотелем, портрет которого по праву украшает первые страницы пособия «Основы светской этики». Но о мнении Аристотеля, что зла на свете нет, в этом пособии не упоминается. Тем более об этом не сказано в пособиях по православной и мусульманской культурам, которые целиком основаны на противостоянии сил добра и зла, Света и Тьмы. А ведь четвероклассникам эта позиция была бы очень понятна.

Стоит вспомнить, что такое религия, и чем она отличается от веры? Я знаю людей, которые убеждены, что это синонимы. Но синонимы появляются в языке для того, чтобы подчеркнуть некоторые нюансы, отсутствующие в одном из них. Слово «религия» (от латинского «религаре» - вновь связывать) появилось в нашем языке, кажется в XIX веке. До этого большинство россиян были людьми веры православной. Но вера - это вещь, в значительной степени, субъективная, даже интимная.  В того же Иисуса Христа каждый, кто считает себя христианином, и даже каждый православный верит немножко по-своему. Религия же – общественный, социальный институт, ограниченный канонами, догматами, правилами.

«Словарь русского языка» Ожегова разъясняет: «Религия – совокупность мистических представлений покоящихся на вере в сверхъестественные силы и существа, которые являются предметом  поклонения». Таким образом, вера является основанием религии, но не исчерпывает её. Для религии обязательно поклонение предмету веры, необходимые для этого обряды и ритуалы, а также штат служителей, поддерживающих эти обряды в чистоте. Для самой веры ничего этого не нужно, в том числе и поклонения  своему предмету. Правда, религиозные люди так не считают.

К сожалению, многие религии ставят перед собой цель распространить своё учение как можно шире. Они часто до тоталитарности агрессивны в своём миссионерстве. Некоторые журналисты склонны утверждать (как утверждала, например, недавно на радио «Эхо Москвы» Юлия Латынина), что наиболее склонны к тоталитарному миссионерству именно монотеистические религии (крестоносцы в средние века, ваххабиты сегодня). Не знаю, так ли это. По крайней мере, насколько я знаю, такая монотеистическая религия, как бахаи, не рекомендует своим членам заниматься миссионерством, навязывать знание о своей религии, пока их об этом не попросят. Этот тезис мне очень близок, я считаю, что в нашем мало ориентированном на духовность мире правомерен лишь общий призыв обратить взор от земли к небу, не акцентируя внимание на ритуалах и канонических особенностях.

Строгое соблюдение канона и ритуалов – залог стабильности религии. Шаг вправо - ересь, шаг влево – сектантство.   Даниэль Штайн не был ортодоксом. Будучи католическим священником, он позволял себе выпускать из литургии целые куски. Сразу приходит на память пример неортодоксального отношения к Новому Завету, описанный Львом Толстым («Христианское учение»). Он подчеркивал карандашами разных цветов те места в Евангелии, которые понимал и принимал, те, которые не принимал, и те, которые не понимал. Потом выбрал то, что понимал и принимал и получил цельное мировоззрение. И, наоборот, в романе Улицкой Ефим Довитас, который сначала выглядит  положительным героем, и, придя  в поисках Бога к православию, был рекомендован в православные священники католиком Даниэлем Штайном, через несколько лет вдруг бросает страшную фразу: «Главный и самый плодотворный путь – ортодоксальный!». И не только порывает отношения с Даниэлем из-за его неортодоксального христианства, но и пишет на него донос Латинскому Патриарху Иерусалима.

И тут вспомнилось, что несколькими десятками страниц раньше, только будучи рекомендован Даниэлем в священники, и посетив Русскую духовную миссию, Ефим «договорился» с принимавшим его Николаем Ивановичем Лойко, «шофером» миссии, и стал его информатором, «сексотом». Вот уж, действительно, остаётся лишь повторить слова Терезы, жены Довитаса: «Я не знаю, как работает этот механизм».

В большинстве стран планеты религия отделена от государства. Однако вера и общественное устройство – вещи связанные. Верующие в Иисуса, в Адама Смита или в Карла Маркса по-разному представляют себе идеальное устройство общества. Эти представления, имеют смысл, если  раньше, чем они осуществятся, человечество не уничтожит себя само. Авторы 3-хтомного (а может быть, уже 4-хтомного?) труда «Проект Россия», позиционирующие себя как православные христиане, предлагают в качестве перспективы для нашей страны Православное Царство. Пророчица Ванга в своем предсмертном пророчестве сказала, что человечество в будущем ожидает коммунизм, но коммунизм  не сталинский, а христианский. Я полагаю, что коммунизм, который Ванга называет христианским, по сути, является анархическим коммунизмом. Заставить все человечество верить в него как в идеал вряд ли возможно, но иметь его в виду нашим футурологам было бы полезно.

Анархический коммунизм исповедовали в разное время Прудон, Фурье и Оуэн, испанские анархо-синдикалисты в 30-х годах прошлого века, а в России такие разные люди, как князь П.А. Кропоткин и граф Л.Н. Толстой. Все они, хотя и в разной степени, отрицали роль властной иерархии в жизни человечества. Укрепление властной вертикали в обществе требует создания постоянно растущего аппарата для контроля, ограничения, дезинформации и принуждения. Это сначала ведёт к повышению стабильности общества, но в дальнейшем стабильность перерастает в стагнацию, что уже начинают понимать «власть имущие».

 Только не надо путать анархический коммунизм с анархическим индивидуализмом, который так характерен для «братцев-матросиков» и разноцветных шаек послереволюционных времен в России. Первыми анархо-коммунистами были даже не ранние христиане, а буддисты, две с половиной тысячи лет назад жившие свободными коммунами, без принуждения соблюдая гораздо более строгие правила, чем окружавшие их люди, и, как внутри семьи, не использовавшие денег для отношений внутри коммуны. Только такими замкнутыми коммунами идейных единомышленников  и могли они существовать в духовно чуждом для них мире. Их толерантность проявлялась в том, что они свободно отпускали из коммуны членов, не способных подчиняться строгим правилам общежития, даже принуждали их расстаться с коммуной. Идейные группы единомышленников, пожалуй, единственное, кроме резкой критики современных российских порядков, что мне понравилось в книге «Проект Россия».

Объединить людей в лоне одной религии, заставить всех верить одинаково – задача, не имеющая решения. Хотя бы потому, что люди рождаются разными по своей психической конституции, по психотипу. Тем более нереально объединить всех под эгидой  одной из существующих религий. Ведь религия, даже отделённая от государства, всегда находится с ним в тех отношениях, которые сама выбирает. Первые христиане шли на костер и на крест, отстаивая свои принципы в мирской жизни, или уходили в отшельничество. После Октябрьской революции патриарх Тихон предал большевиков анафеме, а патриарх Cергий создал «обновленческую» церковь, искавшую, не очень успешно, контактов с ними. О православной церкви в сегодняшнем рыночном обществе пишет Л. Улицкая: «В России церковь отвыкла за советские годы быть победительной. Быть гонимой и униженной ей больше к лицу. Но вот что произошло – с переменой власти наша церковь пала на спину и замурлыкала государству: любите нас, а мы будем любить вас. И воровать, и делиться… И церковный народ принял это с ликованием». Сказано, может быть, излишне жёстко, но с горечью, которая мне понятна.

Но есть в мире вещи, на вере в которые согласится всё человечество или, по крайней мере, большинство верующих разных религий, а с ними и атеисты. Эти вещи не «приватизированы» никакой религией, и вряд ли стоит создавать вокруг них религию. Это, например, такие понятия, как Мать и Солнце.

Писатель Владислав Крапивин в своей фантастической повести «Гуси, гуси, га-га-га!» описывает рассказ мальчика-князя Юр-Танки, живущего в одном из параллельных миров: «А посредине, где в прежние времена граница была, храм поставим в знак мира. Сошлись люди, поставили церковь.

- Князь, ты ведь христианин. А Хал – язычник. Как же одна церковь?

- Она общая. Церковь Матери Всех Живущих… Мать была у каждого, хоть он христианин, хоть язычник… Говорят, кто в эту церковь приходит, будто на какое-то время со своей матерью встречается. Если даже её не помнит…»

Владислав Петрович сказал мне, что за этот пассаж одна женщина-христианка обругала его «экуменистом». По-моему, не такое уж постыдное ругательство! Я неоднократно предлагал в разных собраниях и беседах  воплотить в жизнь эту идею В.П. Крапивина и создать на Урале Храм Матери Всех Живущих. Однако, предложения мои не были поняты.

Недавно мне переслал свою рукопись Андрей Козлов, филолог и историк, бывший руководитель местной общины кришнаитов, ныне помощник депутата городской думы Екатеринбурга. Рукопись Андрея Анатольевича «Чертеж Всемирной всеобщей веры» вызывает противоречивые чувства. Он предлагает «упаковать» всеобщую культуру человечества в почитание Творческого Принципа. Как знаток индуизма, он обнаружил сакральную точку саттвы в Свердловской области близ города Волчанска и предлагает сделать Урал местом возникновения Всеобщей Всемирной Веры. В качестве символа её он предлагает образ Солнца, лучами которого объединяются не только авраамические, (иудаизм, христианство, ислам) атеистические (буддизм, даосизм) и языческие религии, но и движение «нью-эйдж», искусство, социалистическое (коммунистическое) движение и молодёжная субкультура. Правда, среди «лучей» Творческого Принципа не нашлось места культу научно-технического творчества, о роли которого на Урале так ярко пишет он сам. Всеобщую Всемирную Веру он считает практическим применением принципов синергетики, позволяющим преодолеть правовой тупик, связанный с положением о религиозной свободе и с отделением религии от государства.  У меня лично вызывает возражения то, что в качестве иконы Андрей предлагает не нашего Ярилу, а индуистское изображение лика бога Вишну в виде солнечного диска, то, что он относит «старика Букашкина», человека не первой молодости, к молодёжной субкультуре, и некоторые другие аспекты. Но это детали. Привлекает в «чертеже» А.А. Козлова стремление создать веру одновременно мистическую и светскую, объединяющую людей разных религий и не вступающую в противоречие со светским законодательством. Кроме того, привлекает предложение использовать образ Солнца в качестве символа Творческого Принципа.

Может быть, сегодня, в преддверии 2012 года, который мудрецы майя  назвали «концом истории» (а что это значит, никто не знает!), стоит подумать о создании, наряду с многочисленными храмами разных религий, храма (музея? культурного центра?) Матери Всех Живущих и храма Творческого Принципа (Солнца). Содержательное наполнение, статус и источники финансирования можно обсудить на круглых столах с приглашением заинтересованных лиц.

К сожалению, без «отмашки» высших лиц государства ни одно стоящее дело у нас невозможно стронуть с места. Может быть, обсуждение в Интернете привлечёт их внимание к этой актуальной, на мой взгляд, теме. Заслуживает настоящего, а не фарсового обсуждения и порядок  преподавания основ религиозных культур. Все замечания к новому учебному курсу, которые мне известны, игнорируются администрацией и чиновниками от образования, хотя в частных беседах они признаются, что не со всем согласны. Но не спорить же с Министром, тем более с самим Президентом. Себе дороже!

Я предвижу, что у некоторых читателей вызовет возражение и даже раздражение большое количество разных тем, затронутых в этой статье. Здесь и «некритическое» цитирование небесспорного романа (а разве апология может быть критической?), и суждения о порядке преподавания религиозных культур в школе, и размышления о толерантности, о соотношении между верой и религией, между религией и государством, о различии между сталинским и христианским коммунизмом, о возможности создания единой религии или веры, и даже о создании новых храмов. Но мне представляется, что всё это - аспекты одной темы. Если, по объективным причинам, мы не можем объединить человечество вокруг единой религии, давайте попробуем объединить его вокруг единой веры, не противоречащей принадлежности людей к разным религиям. Может быть, хватит делиться на «секты», начиная со школы, а потом искать «точки соприкосновения»?

Людмила Улицкая заканчивает свой роман горькой фразой: «Оправдание мое в искреннем желании высказать правду, как я её понимаю, и в безумии этого намерения»

2011 г.