В защиту веры
(Отклонено редакцией "Екатеринбургской недели" 1997)
За последние несколько лет одна часть общества обратила свой взгляд на веру, как на единственный путь спасения России. Другая же часть упрекает первую в том, что это модное поветрие позволяет отвлекать народ от насущных экономических задач и от трудностей жизни. Говорят, что нездоровый интерес к оккультизму, суевериям и эзотерическим проблемам возникает всякий раз в смутные времена, такие, как у нас сейчас.
Это верно лишь отчасти. Хочу поделиться своими взглядами на этот предмет. Предмет, по-видимому, особенно актуальный сегодня в связи с принятием нового Закона “О свободе совести и религиозных объединениях”, который разделил общество на чистых и нечистых, а самих чистых – на категории “традиционных господствующих”, “других традиционных” и “нетрадиционных”. О нечистых же, “ни во что не верующих”, то есть об атеистах, закон вообще не упоминает ни одним словом, хотя по статистике они составляют не менее 40 процентов населения.
Этой статьей я хотел бы защитить веру не только от так называемых “неверующих”, но и от слишком активно, фанатично верующих, которые не признают вариативного характера веры, готовы проклинать всех инаковерующих. И тем дискредитируют само понятие веры.
Мировоззрение любого из нас – это совокупность представлений о том, как возник и как устроен окружающий мир, какое место занимает в нем человечество и отдельный человек. С этими представлениями тесно, хотя иногда и неявно для человека, связано его суждение о том, как он должен вести себя по отношению к окружающему миру (нравственность) и как общество должно относиться к отдельному человеку (социальное устройство). Очень широкий круг вопросов. Разум доставляет нам из этого круга то, что доступно научному знанию, то есть утверждению логически обоснованному и многократно проверенному практикой.
То, что не может нам доставить разум исследователя, дополняется в нашем сознании верой. Научные знания человечества в целом шире, чем у каждого отдельного человека. Например, для меня шарообразность Земли является научным знанием (я знаю ряд ее доказательств), а то, что Земля – сплющенный шар, геоид, то, что морские приливы вызваны притяжением Луны, для астронома – знание, а для меня – предмет веры (доверия). Но есть вопросы глобальные, не поддающиеся сегодня, а, может быть, недоступные в принципе научному познанию. К ним относится вопрос о происхождении Вселенной и разума во Вселенной. Суждения о них могут формироваться у большинства из нас только на уровне веры. Оккультисты и эзотерики, владеющие, как они говорят, своими высшими телами, называют подобные суждения высшим (сверхнаучным) знанием. Но на физическом, ментальном, и даже астральном уровнях мы можем расценивать их лишь как веру.
Создана ли Вселенная и разумный человек в ней какой-то Высшей Разумной Силой, то есть по заранее составленной программе, Божьему промыслу, или они возникли в результате пересечения и вероятностного наложения действий известных и неизвестных нам физических и космических законов – из этих двух позиций каждый выбирает свою, в зависимости от направленности личных знаний, но, главное, в зависимости от своих психологических особенностей. Эти представления и называют обычно верой в узком богословском смысле. И в этом отношении вторая позиция, атеизм, не имеет никаких преимуществ перед теизмом, признанием Высшей Разумной Силы, то есть Творца, Создателя.
Ни в коем случае атеизм не является знанием, но лишь верой, ибо достоверных доказательств существования Творца столько же, сколько доказательств его отсутствия – ни одного. И научный атеизм имеет не больше прав на существование, чем научное богословие.
Странным выглядит подмена терминов, стремление выдать веру за знание, что характерно как для воинствующего атеизма большевиков, так и для общепризнанных религий. Например, для любого кришнаита, даже неискушенного в оккультизме, существуют два вида знания: восходящее (результат исследования) и нисходящее (сообщенное Кришной по линии преемственности Учителей). При этом совершенным считается только нисходящее знание, по смыслу – вера. По-моему, вера не нуждается в маскировке под знание. Вера – необходимая часть мировоззрения, не менее важная, чем знание. Повторюсь, совершенно достоверные сведения о Земле, как о геоиде, сообщенные нам в школе, для меня, как и для большинства людей, являются предметом веры, а не знания, поскольку я принял их без доказательств.
Слишком часто путают веру с религией и атеизм с безверием. Я определяю религию, как веру (дело глубоко интимное), дополненную публичными обрядами и социальным институтом священнослужителей, клиром. Конечно, есть и исключения. Например, религия бахаи не имеет института священнослужителей. С этой точки зрения государственный коммунизм является типичной религией. Ничего не имея против коммунистической веры, которая лежит в основе буддизма и первоначального христианства, я должен признаться, что коммунистическими обрядами я был прельщен. Но клир госкоммунизма, КПСС, с его иерархией, члены которой жили слишком часто за счет своей принадлежности к ней, давно вызывал у меня “неоднозначное” отношение.
То, что понятие “верующий атеист” вызывает у нас всегда недоумение, говорит лишь о низком уровне знания нами греческого языка. “ Атеизм” переводится с него как “безбожие”, но не “безверие”, а это, как я уже сказал, не одно и то же. Кстати, буддизм, в пантеоне которого нет богов, а есть лишь Будды и бодисатвы, является, по существу, атеистической религией.
Итак, религия может быть без клира (бахаи) и даже без бога (буддизм, госкоммунизм), но вряд ли возможна религия без обрядов. А вера вполне может обходиться без обрядов.
Воистину же неверующими (в богословском смысле) можно, по-моему, назвать тех, чья внутренняя жизнь ограничена лишь материальными интересами и потребностями их физического тела, кто не задумывается о происхождении и назначении души и духа в человеке, кому “по фиг” любовь и дружба, совесть и красота. Хотя в более широком смысле они тоже веруют. Веруют в безграничную власть Золотого Тельца. Такие люди легче всего становятся либо воинствующими материалистами, либо воинствующими богоносцами, "псами господними”, прикрывающими религией, может быть, неосознанно, свои материальные устремления. Духу же чужда воинственность!
Для многих людей религия, связывающая их ритуалами между собой, с Учителем (проповедником) и с Творцом, необходима. Это объясняется особенностями их психологии. Религия позволяет держаться вместе с единоверцами, даже не прилагая значительных усилий к обретению знания или “высшего знания”. Однако это путь опасный. Он может вести вместо духовности к бездуховному и даже бездумному уходу человека в рабство. Ведь “широкие врата”, от которых предостерегает Иисус (Мф., 7,13), это не только жизнь в материальных наслаждениях, которой предается большинство окружающих, но и бездумное, фарисейское исполнение общепринятых традиционных обрядов, особенно тех, которые вводят в состояние коллективного транса.
Поэтому я лично с предубеждением отношусь к любому миссионерству, в том числе и к агрессивности “традиционных” религий. Как сказано в одной хорошей книге: "Остерегайтесь миссионерства... Тонка черта между утверждением и навязыванием... Постучавшийся отвечает сам, но каждый зазванный ляжет жерновом на шею звонаря”. Единственное миссионерство, которое я признаю, это навязывание каждому человеку понимания необходимости “постучаться”, задуматься о своем личном мировоззрении, о выборе своих “тесных врат”. Голова дана человеку не только для отбивания поклонов, а сердце – не только для перекачки крови.
Наиболее актуальным аспектом веры сегодня, аспектом, который заставляет государство поддерживать религию, а наиболее одиозные государства заставляет даже закладывать религию в основу государственности (госкоммунизм, ислам), является совесть, нравственность. Нормы поведения, не только внешние, но и внутренние (“нравственный закон внутри нас”) в священных книгах религий диктуются напрямую Создателем или его посланником. Магомет, например, говорит: "Совесть – часть веры”. Почти то же самое по форме говорит Ф. М. Достоевский: "Если Бога нет, то все позволено”. По форме то же, но не по содержанию. Федор Михайлович лишает права на нравственный закон атеистов и язычников. Таким образом, он заявляет себя более правоверным, чем апостол Павел который писал в послании римлянам: "Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах... "(Рим.,2,14-15).
К сожалению, вера в Спасителя не избавила человечество ни от Варфоломеевской ночи, ни от торговли индульгенциями на право грешить, ни от сожжения православного протопопа Аввакума православными же никонианами. Я уже не говорю о пьянстве и разврате отдельных монахов и священников, давших советской атеистической пропаганде ее любимые аргументы.
С другой стороны, отрицание акта разумного творения Вселенной и человека вовсе не является поводом для безнравственности. Для примера изложу тезисно свои атеистические взгляды, в которых нравственность играет не последнюю роль.
Мой ум, “испорченный” естественнонаучным образованием, не нуждается при восприятии окружающего мира в допущении о Разумном Создателе или хотя бы о совокупности Высших Сил, творящих природу по заранее составленной программе. Хотя категорически исключать такой путь тоже не могу из-за отсутствия данных. Но я полагаю, что все, что мы видим, сформировалось за счет совместного действия разных физических, химических, биологических и космических законов, во главе которых закон вероятности. Я верю в то, что большинство действующих вокруг нас законов природы нами еще не познано, поэтому верю в реальность так называемых “чудес" (левитация, воскрешение и проч.). Таким чудом для дикарей было огнестрельное оружие и спички, а для нас еще недавно – телевидение. Верю в многомерность мироздания, в параллельные миры, так хорошо описанные В. Крапивиным, допускаю, что возможна “нуль-транспортировка” через переход в другие мерности. Убежден, что в нашем трехмерном мире, и тем более в параллельных мирах, существует множество разумных сообществ (“гуманоидов”), возникших в сходных с нами обстоятельствах и возможно даже похожих на нас, среди которых мы далеко не самые развитые. Убежден, что техническая цивилизация – тупиковый путь развития разума и в этом согласен с Дм. Максиным и Ю. Соломиным, авторами книг по знаковой медитации, которые называют технические цивилизации “средними”, в отличие от высших, которые я склонен называть не цивилизациями, а Культурами.
В отличие от большинства верующих во множественность цивилизаций, я верю, не имея на то никаких разумных оснований, в наличие космических законов (не юридических, но и не физических), не только запрещающих сущим в мироздании Культурам вмешиваться в дела друг друга, но и не допускающих средние цивилизации к выходу в глубокий Космос до преодоления их нравственной недостаточности, до перехода их на уровень Культур. Поэтому я не верю в возможность космических войн (американцы) и прогрессорства на чужих планетах (Стругацкие), живописание которых является, по-моему, следствием нашего нравственного невежества, переносом земных нравов на космические масштабы. Отсюда и мое сомнение в том, что нас кто-то создал в порядке эксперимента. Но наблюдение и мягкое руководство со стороны более высоких космических Культур (Шамбала) вполне допускаю, как допускаю и роль безнравственности землян в катастрофах космического масштаба на Земле.
Я с удовольствием воспринял тезис Баха-Уллы о том, что зла, как самостоятельного явления, в мире нет, а есть лишь недостаток добра, как нет в мире темноты и холода, а есть лишь недостаток электромагнитной или тепловой энергии. В развитие этого взгляда полагаю, что все, что мы называем злом, связано исключительно с тем, что мы материальны. И наш путь навстречу старшим братьям по разуму лежит через переход на более высокий уровень нравственности, отрицающий индивидуализм, частную собственность и частную выгоду и, может быть, даже саму экономику, которыми мы прикованы к своей материальной природе.
Поэтому нравственность Будды, Л. Толстого и Н. Рериха считаю родственной нравственности Иисуса. А их формы пропаганды – наиболее подходящими для среды, в которой она велась.
Я не ставлю своей задачей увлечь кого-либо своими взглядами. Но считаю наиболее насущными задачами для всех верующих в необходимость укрепления духовности и нравственности, во-первых, преодолеть раздрай между разными верами, осознавая вариативность веры, в отличие от знания; во-вторых, соединить усилия светской и религиозной духовности, организовать диалог в рамках духовной культуры; в-третьих, соединенными усилиями преодолеть косноязычие религиозных и оккультных пророков, создать язык, который был бы доступен для восприятия не только искренне верующих, но и “пофигистов”, в том числе политиков, готовых стоять со свечкой и бить поклоны лишь ради достижения ближних политических целей. Эта последняя задача наиболее трудна. Но без ее решения, по-моему, нам трудно рассчитывать на достижение уровня нравственности, позволяющего надеяться на массовый контакт со старшими братьями по разуму.
А нужно нам идти навстречу старшим братьям по разуму потому, что кроме старших есть во Вселенной и младшие братья по разуму, которые, возможно, на каком-то отрезке своего развития будут, по своему недомыслию, называть богами наших потомков.
Но это лишь моя личная, сугубо субъективная совокупность представлений о мире. И все, что касается веры, только в таком, сугубо субъективном для каждого смысле и стоит рассматривать.