Не могу молчать!

На этой странице собраны несколько  статей, написанных в 2000-2001 гг., в период, когда мы под влиянием магии смены тысячелетий ждали перемен  в культуре, науке, экономике и политике. Разговоры о «конце Света» в конце 90-х подогревались, в частности, и серьёзными экономическими и экологическими проблемами, с которыми столкнулось общество. Наше поколение, возлагавшее когда-то большие надежды на технический прогресс, всё чаще становится свидетелем его негативных последствий. И будучи много лет по роду своей деятельности связан как с научно-техническими разработками, так и с экологией, я не могу молчать, видя не совсем те результаты, ради которых когда-то стремился в науку.

Хотя под таким заголовком можно было бы собрать, вероятно, более половины моих публицистических работ…

Оглавление
О коллапсе экономики, переходных процессах и экономических «олигохетах»
Раздумья мракобеса
Психомедицинская цензура необходима (Не пора ли нам задуматься?)
Долбаный сурраунд или «Куда нам плыть?»

О коллапсе экономики, переходных процессах и экономических «олигохетах»

Бураков М.Р., электрохимик, кандидат химических наук,
Екатеринбург, 2001 г.

Ожидаемый всеми в I четверти XXI века кризис – это не конец истории, а коллапс экономики.

В последние полвека многие обществоведы, особенно экономисты, усиленно говорят о том, что в первой четверти XXI века человечество ожидает коллапс. В 70-х годах прошлого века члены Римского клуба, международной неправительственной организации, объединяющей видных ученых и общественных деятелей из многих стран, по результатам математического моделирования предупреждали человечество о неизбежности грядущего коллапса и о необходимости перейти от парадигмы экономического роста к парадигме развития. Они даже исключили из названия своего проекта «Изменение международного порядка» (RIO) термин «экономического».

В конце ХХ века А.П. Федотов, создатель науки «глобалистики», также с помощью математического моделирования, опираясь на статистические данные  ООН, показал, что «индекс дисгармонии» (отношение доходов 20% богатых к доходам 20% беднейших) для человечества в целом растет экспоненциально, уходя в бесконечность к 2022 году, тогда как для устойчивого развития он не должен превышать 10-15 единиц. Однако, предложенная Федотовым модель управляемого мира, включающая рентную плату за использование ресурсов биосферы, как он сам понимает, неизбежно столкнется с психо-политическими трудностями.

«Уход в бесконечность» означает переход системы в неравновесное состояние. Если процессы в системе шли по определенным законам, например, экономическим, то  при переходе в неравновесное состояние (в точке бифуркации) они, скорее всего, пойдут по другим законам. Приведу примеры из близкой мне технической области, из электрохимии.

В начале 70-х годов прошлого века мы с коллегами изучали коррозию стальных труб в концентрированных щелочных растворах. При средней концентрации щелочи трубы даже при высокой температуре служат долго и выходят из строя из-за сквозных язв. При высокой концентрации коррозия идет гораздо быстрее, с повышением температуры язвенная коррозия переходит в равномерную, то есть идет по другому механизму, причем в координатах «срок службы – обратная температура» на кривой отмечается перелом, что говорит как раз об изменении механизма коррозии.

Другой, еще более наглядный пример. При плавном повышении потенциала электрода, опущенного в раствор ионов меди, ток разряда и количество меди, выделяющейся на электроде, возрастает экспоненциально. Но после достижения некоторой величины, зависящей от концентрации меди в растворе, ток устанавливается на постоянном уровне (предельный или диффузионный ток). При этом медь выделяется уже не в виде плотного осадка, а в форме порошка, то есть по другим законам. Такие переходные процессы в естественных науках встречаются очень часто и, поскольку законы, которым они подчиняются, либо известны, либо выясняются в ходе исследования, то они не вызывают никакого ажиотажа.

В общественных науках (политике, экономике) из-за множества факторов, влияющих на общественные процессы, к сожалению, пока еще неизвестны законы, позволяющие  однозначно  предвидеть, как пойдут эти процессы. Это не значит, что таких объективных законов нет. Но решения в политике или экономике принимаются, в значительной степени, на основе верований. Футурологи, верящие в Адама Смита или Маркса, в Иисуса Христа или в Шамбалу, по-разному представляют себе будущее. Одни ученые свято верят, что индивидуальный труд более эффективен, чем коллективный, другие держатся противоположного мнения. Одни полагают, что для сохранения порядка и стабильности в государстве нужна жесткая иерархия, монархия или так называемая «президентская вертикаль», а другие уверены, что «наибольшая сумма счастья» достижима лишь в условиях координации, при отсутствии жестких мер принуждения. И та, и другая точка зрения подтверждаются яркими примерами, потому что множество факторов, которые влияют на процесс в реальности, могут быть учтены, в лучшем случае, лишь по итогам эксперимента. Хотя такие «эксперименты» обычно обходятся большой кровью. Поэтому в проекте ельцинской Конституции были запрещены эксперименты над людьми без их согласия. Правда, этот запрет, как и многие другие положения нашей  Конституции, остался лишь благим пожеланием.

Еще один пример из естественной науки, из экологии. Сложная биосистема тем устойчивее, чем большее число типов и видов в нее входит. На этом основан один из методов контроля чистоты водоема по составу зообентоса, мелких животных, обитающих на дне. Чем чище вода, тем разнообразнее видовой состав бентоса. По мере загрязнения видовой состав обедняется, и, наконец, в грязном водоеме остаются и выживают только олигохеты, противные мохнатые черви. Потом и они исчезают. В чистой воде олигохеты тоже водятся, но на фоне богатой живности они незаметны.

Конец ХХ и начало XXI века стали для человечества «точкой бифуркации», после которой история не кончается, но будет, по-видимому, подчиняться другим законам, незнание которых не освобождает от ответственности тех, кто пытается историей управлять.  «Комитет трехсот» и другие организации, видящие спасение в мальтузианском «естественном» отборе наиболее достойных и сокращении «биомассы», основываются на законах экономики, как они их понимают. Потребительская цивилизация – апогей экономического понимания прогресса. Но кроме экономических законов есть и другие объективные законы развития общества, не зависящие от того, знает их общество или нет. В частности, есть законы нравственные, имеющие, так же, как и экономика, космические корни, но более глубокие, влияние которых на развитие общества еще менее понятно нравственно убогому человечеству, чем влияние экономики. Создатель политэкономии капитализма Адам Смит был не только экономистом, но прежде всего философом–этиком, выпустившим на 17 лет раньше своей знаменитой книги «О природе и причинах богатства народов» монографию «Теория нравственного чувства». По-видимому, товарно-денежные отношения он рассматривал, как костыли для нравственно убогого общества. В отличие от нравственности, товарно-денежные отношения не обязательны для выживания сообщества разумных существ. Может быть, коллапс ждет не человечество, а экономику, как науку?

Сегодня в нравственно неблагополучном «водоеме» планеты правят бал экономически ориентированные олигохеты «золотого миллиарда».

«Но есть и божий суд, наперсники разврата!»

И сигналы о коллапсе, подаваемые экономическими матмоделями, свидетельствуют лишь о том, что в ближайшее время общество будет меняться по другим законам. Даже если ничего не предпринимать. Угадать бы, по каким законам! Скорее всего, не по экономическим. Может быть, как предполагал К.Э. Циолковский, общество постепенно превратится в «лучистое человечество»? Или, правда, погибнет?

Раздумья мракобеса

Статья для стенной газеты
Российского НИИ Водного хозяйства
Бураков М.Р., бывший сотрудник РосНИИВХ,
Екатеринбург, 2000 г.

В последние годы я стал, пожалуй, не только консерватором, а даже «мракобесом», как раньше называли противников науки и прогресса. В результате многолетних размышлений я склоняюсь к мысли, что технический прогресс не только является тупиковым путём человечества (об этом сейчас многие говорят), но и ведёт к нравственному и духовному оскудению.

Действительно, цель технического прогресса – либо военное преимущество, либо повышение комфортности, «качества жизни». О безнравственности войн внутри одного биологического вида не стоит и говорить. Комфорт практически не влияет на нравственный уровень человека высокой нравственности. Человек же с низкими помыслами, получая возможность более комфортной жизни, стремится к ещё большему материальному комфорту (вспомним старуху из «Сказки о рыбаке и рыбке»). Таким образом, безнравственность с техническим прогрессом разрастается, а высоконравственные люди, оставаясь на прежнем уровне, тем самым всё более отстают от мерзавцев в общем балансе добра и зла на Земле.

Среди многочисленных направлений технического прогресса я обнаружил лишь одно, которое может способствовать повышению нравственного уровня – книгопечатание. Чего я не могу сказать о телевидении и Интернете, которые повсеместно вытесняют книгу.

К сожалению, направление работы экологических организаций, которые призваны смягчать отрицательные последствия технического прогресса, в нравственном смысле тоже весьма двусмысленно. (см. Выступление на конференции по экологической безопасности Урало-Сибирской Ассоциации СНИО) Промышленность загаживает нашу планету, а мы бежим за нею с совочком и говорим: «Ничего, ребята, гадьте больше, а мы уж постараемся, подберём за вами! Мы за это деньги получаем!».

Мы основательно сидим на наркотической игле технического комфорта. Отказаться от парового отопления, химиотерапии, даже от телефона, значит обречь человечество на вымирание. Но надо ли садиться на иглу всё глубже и глубже?

Вряд ли возможно (да и нужно ли?) остановить работу человеческого разума. Но воплощение в жизнь достижений науки, технической мысли (в наше время это называлось «внедрением») должно быть, с этих позиций, поставлено под такой жёсткий контроль с учётом всех положительных и отрицательных последствий, к которому мы сегодня не готовы.

P.S. А что касается до «мракобеса», то, по мне, лучше уж мракобесие, чем та болезнь, овладевшая нашим обществом, которую Ю.И. Мухин назвал «чужебесием», безоглядное преклонение перед всем иностранным.

Психомедицинская цензура необходима
(Не пора ли нам задуматься?)

(Газета «Уральский рабочий» 4.02.2000)

С удовольствием прочитал в «Уральском рабочем» от 5 января статью «Голый Шеремет», и не только потому, что полностью разделяю отношение авторов к программам Кеши Шеремета. Было приятно, что наконец-то анализом проблем телевидения занялись те, кому давно следовало к этому подключиться, – профессиональные психологи.

Хотя авторы скрылись за вывеской общественного движения «Жизнь», но аргументация и терминология статьи позволяют, на мой непрофессиональный взгляд, с достаточным основанием говорить о полезности участия медиков – психотерапевтов и психопатологов в оценке действий многочисленных телеканалов и перманентно ангажированных выборами жёлтых газет, главными целями которых являются дезинформация и зомбирование населения.

В моём окружении Иннокентия  Шеремета  называют не иначе как некрофилом, а наиболее грубые – трупоедом. И медицинские показания к ограничению программ ТАУ (Телевизионного агентства Урала), простыми свердловчанами предполагались давно. Даже не обращаясь к таким одиозным программам, как «Ихтиандр – Голиздрин», вспомним культивируемый Шереметом нездоровый интерес к так называемому «экстремальному» спорту, жертвой которого стал подросток, упавший с телебашни. А ведь именно за эти программы Шеремет получил какую-то награду в федеральном конкурсе.

Но разве в меньшей степени заслуживает внимания медиков болезненная тяга телевизионщиков, в том числе и центральных каналов, к таким дёргающимся мультфильмам, как «Трансформеры», «Утиные истории (Чёрный плащ)», «Настоящие охотники за привидениями» и, наконец, «Черепашки-ниндзя»? Почему нужен «японский феномен» массовой эпилепсии, чтобы запретить к показу единственный фильм с выявленным оптико-психическим эффектом?

А каков вред, наносимый психике зрителя такими фильмами, как «Терминатор» и другой голливудской «классикой»? Теперь она популяризируется ещё и краеведческим музеем, любезно предоставившим свои помещения Санкт-петербургской выставке восковых ужастиков. Неужели наши психиатры не могут высказать открыто своего мнения об опасности нашего телевидения для психического здоровья нашего же общества? Ведь это, в конце концов, их профессиональный долг!

Наше общественное движение (Общество духовной культуры) ещё в 1998 году в ходе Смотра духовных сил Среднего Урала задавало областной администрации вопрос: «Почему увяла, так и не родившись, идея об областном комитете по этике и нравственности?» Сегодня пора задать этот вопрос официально и постараться всё же получить на него ответ, доступный всем заинтересованным гражданам. Такой комитет, по нашему мнению, сегодня крайне необходим не только для гласной и профессиональной оценки теле-, радио- и газетной продукции жёлто-коричневых СМИ, но и для выработки проектов областных и федеральных законов, ограничивающих неправильно понимаемую у нас «свободу слова и показа». Готов, если нужно, стать секретарём такого комитета.

Я могу ошибаться в оценке того или иного факта «художественной» или «информационной» продукции и их влияния на медицинское состояние общества. Но, уверен, что привлечение профессиональных медиков, юристов и культурологов, участвующих в открытом обсуждении, а не скрывающихся за вывеской общественных организаций, позволит не только определиться в отношении к «голым» и «одетым» шереметам, но и выработать законные методы воздействия на них для защиты общества, и прежде всего подрастающего поколения, наиболее подверженного психологическому влиянию. Например, если все программы NTV (51-й канал) меня раздражают, я могу его не включать. Но, если будет научно доказано неосознаваемое юными зрителями вредное воздействие этого канала на неокрепшую психику, отношение к нему должно быть несколько иным.

Чтобы дать возможность обществу ознакомиться со всеми существующими мнениями, считаю необходимым создать при министерстве культуры области безгонорарный бюллетень «Культура и общество», где публиковались бы любые, особенно критические, суждения, и материалы которого обсуждались бы комитетом по этике и нравственности с целью выработки рекомендаций работникам культуры и СМИ. Конечно, такими рекомендациями можно пренебрегать, пока нет соответствующих законов, но уже открытая их публикация позволит начать формировать общественное отношение к некоторым одиозным фактам культуры.

Недавно в программе «Процесс», посвящённой цензуре, В. Познер заявил, что, если в этой стране появится какая бы то ни было цензура, он уедет из этой страны. Его право. Тем более, что возможностей у него больше, чем у многих наших телезрителей. Однако, в необходимости цензуры убеждены около половины телезрителей. А если поставить вопрос более узко о необходимости цензуры по психомедицинским показаниям, процент её сторонников, уверен, был бы выше.

Долбаный сурраунд 
или «Куда нам плыть?»

(Газета «Сегодня на Урале» 9.02.2001)

В конце декабря на ОРТ прошла премьера телесериала «Граница». И хотя прошло уже немало времени, хочется поделиться своими соображениями не только об этом сериале, но и в целом о тенденциях, наметившихся в российском кинематографе.

Режиссер-постановщик сериала Александр Митта известен нам такими светлыми фильмами 60-х годов, как «Друг мой, Колька», «Звонят, откройте дверь!», романтическими фильмами 70-х «Гори, гори, моя звезда!» и «Сказ о том, как царь Петр арапа женил», и уже более спорными фильмами 80-х «Экипаж» и «Сказка странствий». В интервью «Маяку» Александр Наумович сказал, что сериал «Граница» не об армии, а о женских судьбах, о том, как находят свое счастье жены пограничников на одной из застав советско-китайской границы в 70-е годы.

Я утверждаю, что фильм все-таки получился об армии, о нашей советской армии. И наводит он на такие невесёлые мысли. Во-первых, я должен сделать все возможное, чтобы в эту армию (за прошедшие годы она стала не лучше, а хуже!) не попал мой внук. Во-вторых, судя по фильму, справедливо грубоватое изречение: «Весь мир – бардак, все бабы…». А в-третьих, причиной событий на о. Даманском стали не объективные отношения между СССР и КНР, а преступное легкомыслие и психическая болезнь «офицеров»-маньяков, вроде Никиты Голощекина.

Искусство всегда выводит на обобщения. И вероятно, лишь навязчивая идея – показать, что «все женщины одинаковы» – заставила бывшего романтика А. Митту под влиянием продюсера сериала К. Эрнста выпустить такой фильм о границе. Я согласен с мнением радиослушателя «Маяка», давшего сериалу краткую оценку: «Мразь!»

Если все действительно так плохо, то почему же хотя бы офицеры-пограничники не проходят при медосмотрах элементарный тест на психическое здоровье. И становится ясно, что истоки дедовщины в нашей армии вовсе не в том, что в солдаты берут уголовников, а в ее командном составе.

Заслуживает уважения работа пиротехников в кадрах ответа «китайцев» на провокацию обезумевшего Никиты. Но, по старым добрым меркам домашнего «голубого экрана», с пиротехникой явный перебор. Таковы, по-видимому, исповедуемые К. Эрнстом, новые догмы телешоу – побольше дыма и шума! Остается посочувствовать К. Эрнсту и порадоваться за телезрителей, что на ТВ не пришел еще американский формат аудиозаписи «Dolby Surround»

В кинотеатрах эта техника, которую многие у нас стали называть «долбаный сурраунд», уже появилась. А телезрители именно из-за неё долго не могли познакомиться с широко разрекламированным, самым дорогим в истории российского кино «блокбастером» Н. Михалкова «Сибирский цирюльник», который был снят с  применением этих «новейших технологий».

Никиту Михалкова мы знаем, как выдающегося актера, одинаково талантливо сыгравшего советского мальчишку («Я шагаю по Москве»), наглого вагонного проводника («Вокзал для двоих») и комдива с трагической судьбой («Утомленные солнцем»). Во всех этих ролях, а также и в большинстве фильмов, которые он снял как режиссер («Раба любви», «Механическое пианино», «Родня» и др.), звучит та пронзительная нота, ради которой, собственно, и делается настоящее искусство. Такой же высокий момент катарсиса вызывает пронзительный скоморох Р. Быкова («Андрей Рублев»), его же старый трубач («Звонят, откройте дверь!») и трогательный Искремас О. Табакова («Гори, гори, моя звезда!»).

Эта особенность большинства российских и многих европейских фильмов не связана с  высокими кинотехнологиями. Более того, мне кажется, что последние снижают вероятность катарсиса. Меня потряс еще в детстве фильм «Леди Гамильтон» с Вивьен Ли. А в гораздо более технически совершенных голливудских «Унесенных ветром» с массой батальных сцен и кинотрюков та же английская актриса лишь очень качественно и профессионально играет сложные душевные состояния героини. Я подумал, что просто стал старше. Но просмотр несколько лет назад по ТВ старой ленты «Леди Гамильтон» вернул меня в детство.

Все это имеет прямое отношение и к «Сибирскому цирюльнику», который снят по американским стандартам для американского зрителя. С развесистой русской масленицей, с «загадочной» русской душой, с бесшабашным русским юнкером и многозначительной параллелью его конфликта с генералом и его американского сына с сержантом. Не обошелся Н. Михалков и без «обнаженки». Какой же современный фильм без «обнаженки»!

При всей увлекательности, зрелищности отношений русского юнкера Толстого и американской авантюристки Джейн Кэлэген, непростые отношения между русским мужчиной и западной женщиной гораздо более убедительно, психологически точнее, интереснее и одновременно по-русски сдержанно показал с участием того же удивительного Олега Меньшикова французский режиссер Варнье в фильме «Восток-Запад», коорый также недавно прошел на ТВ.

Куда же мы плывем, если наши проблемы, используя нашу же эстетику целомудрия, гораздо глубже вскрывают французы, чем наши лучшие режиссеры, погнавшиеся за голливудским «совершенством»?

А лучшим фильмом всех времен и народов, по результатам международных опросов неоднократно признавался не самый дорогой, немой и черно-белый «Броненосец Потемкин», где в финале взвивается на мачте красный флаг, раскрашенный Эйзенштейном от руки. Куда ж нам плыть?..