О «свободном» обществе и свободе слова

Точка зрения

Статья была направлена в газету «Советская Россия» в феврале 2009 г, но, насколько я знаю, не была опубликована.

Каждый социум имеет свой менталитет. Каждая группа человеческого общества имеет свой уклад жизни, свои взгляды на мир, на взаимоотношения, своих богов и героев, свои ценности. Российскому обществу более, чем какому-либо другому, свойственны коллективизм, взаимопомощь, то, что называется русским словом «соборность». У нас никогда не уважали и, надеюсь, не будут уважать личный успех, достигнутый за счет общества. Кажется, только у нас было непереводимое понятие «мироед», и придумали его отнюдь не большевики.

Рыночная модель экономики, ориентированная на индивидуализм и конкуренцию, органична для западноевропейского общества, особенно для североамериканского, сложившегося из авантюристов, искателей, в том числе преступников, бежавших из сытой Европы. Для нас она всегда была и останется чужой. Можно сломать менталитет общества, только для этого понадобились большие усилия «пиарщиков», мощный силовой и огромный чиновничий аппарат, в несколько раз превышающий аппарат управления при «государственном социализме». И при этом все равно получается не рыночное общество, а монстр, который сегодня уже сформировался, с характерной для него коррупцией и ксенофобией, с «президентской вертикалью», все более жесткой, добирающейся уже и до местного самоуправления.

Эзотерики говорят, что в 90-ые годы в «голограмме» России предусматривались три варианта развития. Мы (собственно, не мы, а один человек, ставший «в два раза свободней», облетев вокруг статуи Свободы на вертолете, поддержанный советниками, учившимися в американских университетах) выбрали тот путь, по которому сейчас ковыляем. Героически преодолеваем небывалую коррупцию, основу которой сами заложили, раздувая чиновничий аппарат, и гражданскую пассивность, выросшую из постоянно уменьшающей демократию системы выборов и ограничения роли референдумов. Здравоохранение слилось с социальным обеспечением, а последнее утроилось, выделив из себя соцзащиту и соцстрахование, но все три стали от этого только хуже. Из местного радио и телевидения полностью выдавлена культурная информация, а сменившее ее «телемыло» перемежается роликами, рекламирующими импортные товары, «которых мы достойны», и подозрительно настойчивыми заклинаниями, что возврата к прошлому быть не может.

А мы и не хотим возврата к прошлому! Может быть, большинство из нас неотчетливо представляет, чего оно хочет. Но оно точно не хочет такой «свободы», какой мы только и оказались «достойны». Оно не хочет, чтобы по поводу каждой коммунальной протечки приходилось добираться до суда или даже до Президента. Не хочет, чтобы государство отказалось от многократно оплеванной «патерналистской политики» в отношении детей, стариков и инвалидов. Авторитет государства определяется его отношением к детям и старикам. Большинство не хочет, чтобы правящая «медвежья» партия вела себя, как медведь из сказки «Теремок». А все это, к сожалению, неизбежно, пока существует раздутый сверху донизу чиновничий аппарат.

А хочет наше большинство, вероятно, того, чтобы вернулась возможность свободно и громко обсуждать пути развития общества. Чтобы предложения великих граждан России А.Д. Сахарова (с его «Конституцией Союза республик Европы и Азии») и А.И. Солженицына (с его планами обустройства России), да хотя бы недавнее предложение бывшего кандидата в Президенты Г. Стерлигова об Ассоциации Глобального Бартера и многие другие инициативы не остались «гласом вопиющего в пустыне». Чтобы были гласно и всесторонне обсуждены не только предложения, но и возражения оппонентов, чтобы господствующая в печати и в политике точка зрения никогда не оставалась единственной. То есть, чтобы свобода слова не сводилась к свободе болтать, что попало, а гарантировала право быть услышанным и не осужденным, а обсужденным. И чтобы была возможность одобренным инициативам воплотиться сначала в эксперимент, а потом в жизнь.  В условиях кризиса не только экономического это крайне актуально.

Я не сомневаюсь, что Путин, и особенно Медведев, хотят сделать «как лучше». Но, пока они идут дорогой Ельцина, у нас будет получаться «как всегда».