Уровень шума

(газета "Сегодня на Урале", 1.12.2000)

Я всегда увлекался фантастикой, особенно такой, которая наталкивает на новые нетрадиционные подходы к решению старых задач, как технических, так и социальных. Лучшим в этом плане считаю рассказ одного американца "Уровень шума". Рассказ о том, как американское военное ведомство собрало специалистов разных наук от математики и лингвистики до космической техники и с помощью кинофальшивки разрушило их убеждение, что невозможно освободиться от силы тяжести. В результате создания такого "информационного шума" вскоре был изобретен антигравитолет.

Мы сейчас переживаем аналогичное состояние. Вколоченная в нас за 74 года тенденциозной пропагандой убежденность в том, что "учение Маркса всесильно, потому что оно верно", разрушена, создан в общественном сознании такой уровень шума, который пугает современных витий, пытающихся срочно заполнить пустоту чем-нибудь традиционным – рыночной экономикой вместо плановой, ортодоксальным православием вместо воинствующего атеизма и вульгарного материализма. Вряд ли эти попытки можно считать конструктивными.

Я уже упоминал как-то (журнал "Урал" №6 за 1993 г.) слова П.А. Кропоткина о том, что "творчество в общественном строительстве проявляется крайне медленно и подражание остается главным средством для распространения нововведений в обществе". Это относится не только к политике, экономике, но и к духовной жизни – важному элементу социального устройства. Элита, пришедшая к экономической власти, склонна формировать духовную структуру общества в удобной для себя традиции, отдавая приоритет "традиционным" религиям перед "нетрадиционными".

Однако возникший в смутные времена уровень шума неизбежно толкает общество не только к экономическим (это предмет особого разговора!), но и к духовным поискам. При этом богатство духовной палитры вовсе не обязательно должно приводить к экстремизму, фундаментализму, религиозным войнам. Более того, фундаменталисты любой религии часто прикрывают якобы "высоким духовным порывом" свои низменные экономические и политические устремления.

Мысль о сотрудничестве разных религий не нова, она живет в общественном сознании, по крайней мере, с XIX века, когда братство религий обсуждалось теософами (Е. Блаватская, А. Безант), как естественный результат сближения религии с наукой, а Баха-Уллой и Л. Толстым, как следствие близости нравственных требований большинства религий. Так Толстой писал: "Во всех верах учение о том, как надо жить людям, одно и то же. Обряды разные, а вера одна." В этом ответ на вопрос "почему возможно братство вер? "

Однако опыт подсказывает, что даже близким религиям, например, трем главным христианским конфессиям, непросто "слиться в экстазе". И связано это прежде всего с тем, что Церковь, тело Христово на Земле, включает, кроме веры в Спасителя, обряды и клир (штат священнослужителей), которые несут на себе все вериги материальной земной жизни. Именно обрядами и правилами жизни священников различаются, в первую очередь, православие, католицизм и протестантизм. Вызваны эти отличия разным толкованием одних и тех же мест Священного писания, но сейчас важно уже не это, а то, что отличия закреплены традицией. Поэтому некоторые ученые-богословы позволяют себе называть экуменизм (стремление к сотрудничеству христианских конфессий) затеей антихриста. Что уж тут говорить о суперэкуменизме, о сотрудничестве христианских церквей с буддизмом, исламом или даосизмом!

Зато вполне возможно братство, сотрудничество не религий, а вер. Наш опыт подсказывает, что рядовые верующие, "непрофессионалы", как правило, легко идут на межрелигиозные контакты и готовы вместе работать для доброго дела, для возвышения нравственности, терпимости и сотрудничества в обществе, готовы обмениваться своими представлениями о мире и месте человека в нем, и это всегда бывает интересно. Неловкость возникает только тогда, когда неопытные братья пытаются навязать иноверцам свои способы общения с Высшим Разумом и организуют на совместных встречах христианскую или мусульманскую молитву, пение махамантры или гимнов Порфирия Иванова, вовлекая в них всех присутствующих Конечно, здесь необходимо чувство меры. Лишь немногие тексты духовного содержания подходят для всех. Это относится к некоторым песням религии бахаи, но прежде всего, конечно, к произведениям светской нерелигиозной духовности, к творчеству таких авторов, как Пушкин, Лермонтов, Тютчев, а из современных авторов, например, Б. Гребенщиков. Но послушать или посмотреть "чужие" обряды, не включаясь в них, не только интересно, но и полезно для любого незашоренного человека, если его к этому допускают. Кстати, одной из главных задач "Братства вер" является наведение мостков между духовностью религиозной и светской. Вряд ли ведь кто-нибудь решится оспаривать высокое духовное содержание работы таких нецерковных людей, как Л. Толстой и К. Циолковский, В. Высоцкий и А. Сахаров.

Это далеко не полный ответ на вопрос "как осуществить братство вер?". Здесь большой простор для духовного творчества.

Но есть еще один коренной вопрос: "зачем нужно братство вер? ". По-моему, оно необходимо нашему многонациональному и многоконфессиональному обществу, во-первых, потому что Творец, если Он есть, один. То есть Вселенная, Земля и человечество в его современном виде возникли (или были созданы) один единственный раз одним единственным образом. Как сказал недавно в интервью тот же Б. Гребенщиков: "Бог, грубо говоря, находится на вершине горы, и каждый идет к нему своей тропкой, как бы он ее ни называл.  Это может быть православие, буддизм, ислам..." ("Труд" №210 от 10.11.2000)

Поэтому из многочисленных пророков и откровений там, где они противоречат друг другу, прав может быть только кто-то один. Скорее же всего все мы - христиане, буддисты, рериховцы, атеисты разных мастей - правы лишь отчасти. Потому что "божественность", истинность источников откровения трудно доказуема, возможны, как сказано в Библии, лжехристы и волки в овечьих шкурах.

Но гораздо важнее, что разными людьми даже одна и та же божественная истина по-разному воспринимается и объясняется. Это подтверждает и упомянутое разветвление христианства.

Во-вторых, религиозная культура - это огромный пласт мировой культуры. Знание одной только классической музыки обедняет музыканта так же, как знание одной только попсы, а знакомство с гекзаметром и верлибром обогащает стихи поэта, пишущего ямбом или хореем. Такое же взаимное обогащение мировоззрений происходит при братском, взаимно заинтересованном и доброжелательном контакте людей разного вероисповедания. Гораздо глубже, чем по книжкам.

Наконец, третий довод в пользу братства вер состоит в том, что нарушения закона, тем более нарушения нравственного кодекса, возможные в некоторых религиозных объединениях, - сжигание "еретических" книг, принуждение своих адептов к разрыву с семьей и т.д. - могут преследоваться нашей неповоротливой судебной системой лишь в исключительных случаях (Белое Братство, Аум Синрике), даже при наличии четко доказанного состава преступления. В то же время при братской открытости друг другу различных групп, сект и конфессий возможно доброжелательное обсуждение таких предкритических ситуаций, которые могут перерасти в преступления.

Сам я не христианин и не кришнаит, даже не бахаи, хотя эта последняя религия, ассоциированный член ООН, мне ближе других. Но понимаю, что практически во всех религиях основой вероучения является любовь к человеку, превосходство добра над злом. Этим мне все религии близки. Но, не претендуя на роль судии ("не судите, да не судимы будете!"), я хотел бы дать братский совет православным журналистам, которые, по-моему, несколько злоупотребляют понятием "тоталитарные секты". Взаимные обвинения при отсутствии терпимости и уважительного отношения вызывают лишь нарастающее противостояние. Возлюбите даже врага своего! По-моему, можно говорить не о тоталитарных сектах, а лишь о чертах тоталитарности, присущих в разной степени многим религиозным объединениям. Причисление же к тоталитарным сектам кришнаитов, и особенно бахаи, вызывает лишь улыбку у тех, кто знаком с этими религиями.

По-моему, правильно был указан в одной из статей "Православной газеты" главный признак тоталитарности - закрытость конфессии, отказ от контактов со своими братьями других вероисповеданий, в том числе с младшими, порой несмышлеными братьями.

Возвращаясь к началу статьи, можно уверенно сказать, что информационный "шум", возникший в нашем обществе с крушением монополии воинствующего атеизма, может стать стимулом мощных сдвигов и нового миропонимания. Если его правильно использовать.