Камо грядеши?

(газета "Вечерний Екатеринбург",
опубликовано в сокращении  26.01.94)

«Камо грядеши?» (в переводе со старо-славянского «Куда Ты идёшь?») в переносном смысле является предложением задуматься, правильно ли человек живёт, туда ли идёт в своей жизни, верны ли его жизненные цели, ценности.

Главным следствием разгула демократии, о необходимости которой так долго говорили диссиденты, стала утрата каких  бы то ни было нравственных ориентиров. На поверхность нашей жизни из глубин подсознания всплыло такое “золото”, о существовании которого мы и не подозревали.

Хочу верить, что такие узкие специалисты, как Е. Гайдар, А. Чубайс, В. Шумейко, заблуждаются вполне искренне. Но верить в это трудно. Чего стоит, например, заявление Гайдара о том, что первоначальное накопление капитала не может быть сделано только честными путями? Или официальная отмена им термина “спекуляция”? Направляя нашу лодку на переправе ниже любого нравственного ориентира, он забыл, что “быстроходная река жизни” сносит еще ниже. Это было в 1992 году.

Насколько ниже “нравственных ориентиров” Е. Гайдара снесла нас быстроходная река за прошлый год, показали события конца сентября и логично последовавшее за ними кровавое воскресенье 3 октября, ознаменовавшееся новым безнравственным призывом вернувшегося Гайдара к безоружным москвичам, безнравственным штурмом телецентра и безнравственным расстрелом нашего “белого лебедя”. Безусловно, последние действия  Хасбулатова и Руцкого безнравственны. Но безнравственность президентской команды, проявляемая ею ежедневно и последовательно, по размаху несравнима с хасбулатовской. Это ведь нравственность не имеет степени. Она, как хвост у ослика Иа-Иа – либо она есть, либо ее нет. Безнравственность же имеет свойство разрастаться. “Коготок увяз – всей птичке пропасть!” Детские психологи вам скажут, что безнравственных младенцев не бывает. По моему представлению, А.В. Руцкой в Афганистане и после него был глубоко порядочным человеком (хотя “независимые” журналисты и утверждают сейчас, что он расстреливал мирных афганцев целыми деревнями). Но решение бороться с безнравственностью ее же методами с железной необходимостью привело его к кровожадности. Единственный человек в президентской команде, которому удалось остаться нравственным, был, я думаю, Павел Вощанов. Да, может быть, С. Глазьев. Вынужденное же соглашательство с безнравственностью безнравственно вдвойне. Если безнравственные поступки  “вынуждены”, это не делает их ни нравственными, ни менее безобразными.

В одном из телевыступлений в августе 1993 года Г. Старовойтова рассуждала о том, что интеллигенты, чьи профессии оказались “временно невостребованными”, сами виноваты, что оказались на дне. Она, видимо, тоже забыла, что нет ничего постояннее временной невостребованности, и что невостребованность  Н. Бердяева, С. Булгакова, Н. Рериха и М. Цветаевой отрыгается нам вот уже сколько лет.

Сотни тысяч, если не миллионы людей, получивших высшее образование и успешно работавших по любимой специальности, вынуждены у нас сегодня  «переквалифицироваться в управдомы», челночники, «менеджеры».  Моя родственница, историк по образованию, блестящий пропагандист, имела несчастье быть одним из лучших преподавателей Высшей партийной школы... После сильного стресса, болезни и безработицы она нашла свою  нишу – окончила курсы в Москве и ведет занятия по этикету с бизнесменами и не только. Неплохо зарабатывает и получает благодарные отзывы от учеников.  Ещё одна знакомая, опытный психолог-социолог, нашла себя, став экспертом по товарам в посреднической торговой фирме, где ее навыки психолога тоже не лишние. Можно позавидовать “устойчивости” таких интеллигентов, но их меньшинство среди “временно невостребованных”. Цветаева –  не вывернулась. И наилучшее ли это применение для историка, психолога? Даже сегодня... Нет, особенно сегодня!.. Недавно умер от сердечного приступа один из моих “временно невостребованных” однокурсников.

Геноцид “временной невостребованности”, направленный прежде всего опять-таки против интеллигентов, по моему глубокому убеждению, развязан искусственно пропагандой лозунгов о выживании каждого в одиночку, глубоко чуждых любому интеллигенту. Эти лозунги безнравственны по сути и именно поэтому не пресекаются правящей командой, как не пресекались ими, пока не стали прямой угрозой, фашисты-баркашовцы.

Я ни на минуту не сомневаюсь, что, если демократов не остановят, они через пару десятков лет добьются таки изобилия колбасы на прилавках. Пиночет же добился! Но, чтобы изжить ту непрактичную породу россиян, против которой направлен геноцид “невостребованности”, двадцати лет не хватит. Не повезло вам с народом, господа! А может, наоборот, повезло – уж больно он терпелив, и все еще во что-то верит.

Во что же верят люди, что дает им силу? За других не скажу. Сам я, конечно, не верю в “светлое” инфернально-демократическое будущее. Не верю теперь и в госкоммунизм. Во всемогущего Творца с его шестидневной производственной программой тоже как-то не верится. Во что же верить? Своим мнением об этом я поделился в журнале “Урал” №6 за 1993 год.

Меня просили сделать статью о нравственности власти, не касаясь спорных вопросов веры, мировоззрения. Думаю, вряд ли это возможно. Потому что именно представлениями об устройстве мира, а не привычками и этикетом объясняются наши различия во взглядах на то, что сегодня нравственно, а что безнравственно. Понятно, что верующие в Иисуса Христа, в исторический материализм и в Адама Смита по-разному представляют себе наше будущее политическое устройство.

Я, в отличие от чубайсов, верю, что Земля – не единственная колыбель разума во Вселенной, и что братья по разуму связаны между собой благодаря природным законам и явлениям, которые нам неизвестны. Думаю, именно то, что так  увлекательно расписывают земные фантасты: космическая воинственность, прогрессорство, нежелание “ждать милостей от природы”, вытекающие из нашего низкого нравственного уровня, закрывают нам, а возможно, и некоторым другим культурам Космоса, доступ в глубокий Космос, к познанию этих законов, доступ к Контакту с братьями по разуму.

Я верю, что, независимо от того, есть ли братья по разуму, существует комплекс нравственных понятий, отличающий разумных животных от просто животных, и, в частности, убежден, что принцип конкуренции и борьбы за существование в этот комплекс не входит. П.А. Кропоткин утверждал три основы этики: взаимопомощь, справедливость, самопожертвование (см. “Этика”). Спасибо демократам, гласность, их единственное реальное достижение, открыла нам глаза на безнравственность любой власти. Точнее, не самой власти, а стремления к ней. Л.Толстой называл властолюбие одним из шести грехов, а довод о необходимости власти – одним из пяти соблазнов – соблазном “общего блага” (“Христианское учение”).

Придерживаться этого нравственного комплекса стоит не из страха преисподней, предвкушения райского блаженства или лучшего положения в будущих воплощениях, а просто потому, что иначе неприлично. Ну, и кроме того, иначе с нами никогда не выйдут на связь. Я полагаю, что признание этих, в общем-то почти бесспорных, истин на государственном уровне сразу заставило бы изменить подход общества (а значит, и слишком ретивых политиков) к “вынужденно антиконституционным”, а по сути – осознанно безнравственным шагам. Не всякое государство к этому готово. Недаром в 1926 году правительство Сталина – Чичерина отказалось от предложенного через Рерихов контакта с Великими Учителями Шамбалы. У нас ведь всегда был только один Великий Учитель. Я готов даже допустить, что это лестное для нас предложение было мистификацией. Тем более не следовало отказываться.

Этой моей верой однозначно определяется и мое отношение к рынку вообще и к нашему сегодняшнему “рынку”  в особенности. Полагаю, что его разделяют и тысячи сторонников и последователей Рерихов, Толстого и Кропоткина в нашей стране. Я не верю, что рыночный механизм является обязательной частью космической программы развития любого сообщества разумных существ. Скорее это своеобразные, достаточно эффективные костыли, созданные нравственно больным человечеством, чтобы смягчить, скрыть от себя свою нравственную недоразвитость. Такими же костылями является и иерархия власти (“президентская вертикаль”, как сейчас принято говорить).

Некоторые из моих знакомых, познакомившись  с моими взглядами, упрекали меня в том, что. призывая к безвластию, я толкаю человечество либо к хаосу, либо на тарелочку к очередному фюреру. Видимо, надо пояснить, что я, во-первых, не считаю, в отличие от большевиков и демократов (необольшевиков), что новый порядок надо вводить силовым путем с завтрашнего дня. Это все равно, что отнять у безногого инвалида костыли. Но ни в коем случае не надо позволять инвалиду пользоваться костылем как дубинкой. Тем более нельзя, как это сделали наши демократы, давать инвалиду в качестве костыля ружье с комплектом боеприпасов. Конечно, ружье можно использовать и в качестве костыля, но вряд ли мы этого дождемся.

А во-вторых, хочу обратить внимание на то, что в неопробованном еще человечеством анархическом коммунизме “анархия” означает не “безвластие” (хотя в нашем словаре иностранных слов переводится и так), а “безначалие”, отсутствие властной иерархии, архитектуры, архитектоники, архиепископов власти. Безвластие же называлось бы по-гречески, вероятно “анакратия”, если бы какому-нибудь сумасшедшему греку вздумалось его проповедовать. И я приветствую создание Уральской республики потому, что оно может стать первым шагом России к децентрализации власти. Но может и не стать.

Совершенно правильно написал В.П. Лукьянин (“ВЕ” от 27.10.93), что следует найти “правила игры”, равно приемлемые и для “торгашей”, и для  “коммуняков”. Безнравственно тащить за волосы предприимчивых людей в светлое коммунистическое будущее, но не менее безнравственно тащить сторонников уравнительного распределения за уши в светлое капиталистическое. Ясно, что ни госкоммунизм, ни либерально-демократическое буржуазное государство таких правил игры не дает. Не зря ведь Уинстон Черчилль сказал, что демократия – самое отвратительное государственное устройство (добавив, правда, что лучших не придумано). Хочу воспроизвести еще одну мысль Л. Толстого:

“Главное ваше призвание... никак не может быть ни в том, чтобы установить то или иное общественное устройство, ни в том, чтобы удержать существующее устройство, а может быть только в исполнении своих человеческих обязанностей перед Богом или перед своей совестью, если вы не признаете Бога”.

Поэтому не надо торопиться все менять и ставить с головы на ноги. Тем более, что ног-то пока нет. Просто надо иметь в виду, что “развитой рынок” – это не последняя ступень в движении человечества к Большому Кольцу братьев по разуму. И что приличной  сегодня целью  человечества является не экономический рост во что бы то ни стало и не рост цивилизации ценой превращения “гомо сапиенс”  в “гомо экономикус”, а достижение “наибольшей суммы счастья”, о чем, кажется, в суматохе совсем забыли демократы.

Баха-Улла, основоположник новой религии “бахаи”, полагает, что зла на свете вообще нет, как нет “темноты” и “холода”. Так  называемое “зло” – это свобода животных инстинктов, отсутствие или недостаток добра, гуманитарного, человеческого разумного начала, подавление его. В природе нет добра и счастья, это все лишь в человеке, в его духовном мире. Расовые и религиозные конфликты, эгоизм, страсть к разрушению и другое “зло” – это лишь явления живой  природы, как молния, убивающая ребенка,- часть природы неживой. И явления человеческой природы, противоречащие разуму, не уничтожишь, а лишь умножишь, вышибая “око за око, зуб за зуб”. И здесь мы все равно не обойдемся без добра, как в “темноте” не обходимся без фонарика. Или сломаем себе голову.

Моя цель – не донести божественную истину в последней инстанции, а дать повод читателю, отравляемому тенденциозной информацией с обеих сторон, мысленно “остановиться, оглянуться”, взглянуть на сегодняшнюю ситуацию с третьей, а может быть, и с четвертой стороны. К сожалению, сегодня это задача почти безнадежная. Даже культурные люди принимают информацию, не полностью соответствующую их взглядам, лишь как повод “остановиться, огрызнуться”, необходимость задуматься воспринимается с обидой, а потребность в дискуссии – как пустая блажь.