Простаки за границей

(газета "Екатеринбургская неделя", 09.08.96,
опубликовано с сокращениями под другим заголовком)

“Будь хитер. Баран простодушен!”
(М. Горький, “Детство”)

Заранее предвижу упреки в том, что в этой статье я смешал проблемы иностранцев поневоле, проблемы бывшей советской науки и нынешней российской политики. Я хочу быть понят моей страной – это все одна проблема, проблема определенной части нашего населения.

Название этой статьи заимствовано у Марка Твена. Так называлась одна из первых его книг. Но речь пойдет не о твеновских простаках-американцах, которых туристская судьба забросила в чинную старомодную Европу, не привыкшую к американским “простым” нравам. К нашим простакам заграница пришла сама. И возвращение их на родину гораздо сложнее, чем для американских простаков.

Нас всех воспитывали простаками. “Умение жить”, расчетливость, интриганство, стремление корыстно использовать чужую скромность и чужие успехи, столь характерное для западного образа жизни, встречались и у нас повсеместно, но никогда (до 1992 года) не считались доблестями в России.

Нас воспитывала русская литература. Не Кафка, не Кэндзабуро Оэ, и даже не Джек Лондон, а Лев Толстой, Александр Грин и Константин Паустовский. И  тех, кто добирался до Достоевского, очаровывал не Раскольников и не Рогожин, а князь Мышкин. И к Дон Кихоту, самому русскому из иностранцев, в России относились иначе, чем в Европе и в Америке.

Такова была наша официальная доктрина. Так нас учили учителя и “родная” КПСС. И если наши учителя сами иногда не следовали своей науке, мы понимали, что это не от несовершенства науки, а от несовершенства учителей.

Откуда же появились и расплодились сегодня во множестве рогожины, лопахины и штольцы, смоки-белью и терминаторы? Конечно, они были в нашем обществе. Штольц даже воскресал в литературе 70-х в образах “железных мальчиков”. Но расцвести махровым цветом они смогли лишь тогда, когда вершиной идеологии было объявлено отсутствие идеологии, а нормой нравственности – индивидуализм, национализм, когда культ силы стал единственным  путем решения всех межличностных, внутри- и межгосударственных вопросов.

Наших  донкихотов разбрасывало по всей коммунистической империи не столько стремление  найти теплое местечко, сколько желание приложить свои силы там, где они нужны. Расстояния для них не были проблемой. Проблемы возникли, когда империю бездумно развалили. Рогожины, штольцы и терминаторы нашли кто выход, кто исход. Двадцать же пять миллионов простаков остались за границей.

Дочь наших знакомых вышла замуж в Сухуми. Их дом стоял на берегу Гумисты, которая стала линией фронта в дни абхазского конфликта. Трехлетний Максим выбегал смотреть ракеты, пролетавшие над  домом. Греция, Израиль и даже воюющая Армения вывезли своих соотечественников из Сухуми за государственный счет. За сходную плату можно было купить у чиновников еврейскую национальность и эвакуироваться на новую “историческую родину”. Но наши простаки, брошенные своим государством, выбирались в Россию. Ирине с двумя маленькими детьми едва удалось забиться в последний военный транспорт, уходящий в Сочи.

Мне есть что с чем сравнивать. Моя дочь замужем за украинцем в Кишиневе. С 1992 года все они, включая восьмилетнего Пашку, стали “оккупантами”. Друзья разъехались – кто в США, кто в Канаду, кто в Израиль, меньшинство в Россию. Зарплату, на которую все равно не прожить, давно уже не платят. Помогает выжить репетиторство. Те русские, кто может и хочет дать своим детям высшее образование, должны позаботиться о подтягивании их знаний до уровня российских вузов. Однако таких, кто не только хочет, но и может, не так уж много.

Германия, Израиль и Польша создали в Кишиневе для своих диаспор альтернативные школы, не зависящие от правительства Молдавии, которые пользуются всемерной поддержкой этих государств. Русские же педагоги бедствуют, работая на чистом “энтузязизьме”, ставшем излюбленной мишенью новых русских сатириков. В русских школах не хватает учебников, методических пособий, число русскоязычных школ сокращается. И тем не менее Ассоциация русских учителей надеется на поддержку, если не государства, то русских патриотов.

Двоюродная сестра замужем за немцем из Казахстана. Три года назад выехала в Германию. То, что на пособие по безработице они купили подержанную машину, более надежную, чем новая здесь, – это как-то не удивляет. Удивило, что Володе, кандидату наук, подготовившему, но не защитившему здесь докторскую диссертацию, было отказано в предоставлении вполне (по его представлениям) престижной работы на том основании, что она не соответствует его слишком высокой квалификации (при тестировании он получил квалификацию А1). Германия не может позволить себе разбрасываться кадрами. Сейчас он уже работает на должности вполне соответствующей.

У нас все не так. Если бы заграница пришла только к тем нашим простакам, кто волею судеб оказался в слишком суверенных республиках! Но и живущие в России простаки, представители “титульной” нации оказались сегодня за границей. За границей здравого смысла. Здравый смысл подсказывает, что люди рождаются разными. Одних с детства привлекают тайны отношений между людьми, они становятся торговцами, менеджерами и президентами. А других манят тайны природы или “второй природы” – техники. Тот же здравый смысл подсказывает, что нужны и те, и другие. Такие таланты, как Святослав Федоров, редки. А такие естествоиспытатели, как незадачливый апостол Фома Неверующий, влагают персты в кровоточащие раны природы, но с трудом управляются в обществе себе подобных. Из них в значительной степени формируется армия простаков. И когда даже среднего апостола науки вынуждают становиться менялой в ее храме, это вряд ли способствует ее расцвету и вряд ли отвечает интересам общества.

Мой однокурсник Андрей, завотделом экологии в одном из НИИ, умер от сердечного приступа в 1993 году, будучи “временно невостребованным” после того, как из-за необеспеченности деньгами распался его отдел. На гражданской панихиде его бывший начальник вспоминал, как он талантливо решал технические задачи. А вот финансовой задачи не одолел. Заводы, лежащие на боку, экологической опасности теперь не представляют. А финансирование от города и области получали более проходимые экологи. Мы с Андрюшей слегка соперничали в юности. И лишь после его смерти я понял, насколько он был незащищен.

Пожалуй, я злоупотребил слишком личными примерами. А из примеров общеизвестных вспомним когорту политиков-демократов. Они либо умирают от сердечной избыточности, как физик А. Сахаров, либо вытесняются из политики, как биолог С. Ковалев, либо сами уходят, как юрист А. Казанник. И среди юристов встречаются простаки. Да, что там юристы! Простаки есть даже среди генералов. Какая судьба ждет генерала Лебедя? Путем Казанника он не пойдет. Вытеснить его сложнее, чем Ковалева. Судьба Сахарова? Есть еще судьба Александра Меня, который тоже пытался сотрудничать с демократической властью. И есть еще пятый путь, когда простак у власти перестает быть порядочным. Такие примеры у нас тоже есть. Но тогда он уже не простак. Ведь порядочный человек во властных структурах – это тоже ситуация за-граничная, запредельная. И тем не менее простаки идут к власти в попытках восстановить экологическое равновесие.

Когда-то  по роду своей деятельности я имел некоторое отношение к экологии. Но даже не специалистам известно, что экологическая система считается тем более здоровой, чем больше разнообразие видов и численность растений и животных, живущих в ней. Это прелестно, что в нашей системе расплодились волки и лисицы, и даже гиены и шакалы. Но плохо,  что их обед становится все более однообразным, и они начинают пожирать друг друга. Что тут надо делать? Может быть, организовать заповедники и заказники. Где отстрел простаков карался бы высшей мерой.

Пора вернуть родину простакам. Пора вернуть их родине.

Как сказал Фазиль Искандер: “Дон Кихоты всего мира, по коням!”