Культура и добрососедство

10 апреля 2014 года в газете «Известия» были опубликованы Материалы и предложения к проекту программы «Основы государственной культурной политики», которые Министерство культуры РФ направило в администрацию Президента. Этот документ был гораздо интереснее, чем окончательный проект программы ОГКП, подписанный Президентом в декабре того же года. В нём содержалось много ценных мыслей, но также и ряд спорных положений.

Особую озабоченность у меня вызвало предложение об отказе от понятий мультикультурализма и толерантности. Эти важные для нашей общественной жизни понятия имели прямое отношение к теме, которой мы планировали посвятить очередной фестиваль «Мир Света». В 2015 году наш традиционный фестиваль проводился под девизом: «Доброе соседство – лучшее наследство». Своё отношение к этим понятиям я выразил в двух выступлениях: при подготовке к Фестивалю и на проходившем в рамках Фестиваля Круглом столе.

К сожалению, принятие программы ОГКП не столь существенно отразилось на состоянии отечественной культуры, как ожидалось, и не все изменения произошли в лучшую сторону. Об этом мне выпал случай написать в 2019 году, когда, согласно принятой программе, ожидались её первые результаты.

Оглавление
Государство и культура
Добрососедство – мультикультурализм или толерантность?
Лучший, но непростой способ стать добрыми соседями
Рынок и культура

Государство и культура

Вопрос о политике государства в области культуры должен был бы обсуждаться, по крайней мере, лет 13 назад, если не 20. Сегодня он явно перезрел. Каждое государство имеет какую-то культурную политику, но не каждое решается ее сформулировать. Своя культурная политика была и у нацистской Германии и у Советского Союза. По-видимому, РФ наконец-то дозрела до того, чтобы сформулировать свою культурную политику.

Опубликованные в газете «Известия» и отправленные Президенту «Предложения» Министерства культуры содержат ряд бесспорных положений. Но самое ценное и самое правильное положение почему-то оказалось в самом конце публикуемых «Предложений»  (п. 12): «Цель разрабатываемого документа – не только дать основу для проведения единой государственной культурной политики, но и способствовать коренному изменению отношения к культуре в обществе и, особенно, в его руководящей элите. Культура важнее экономики, обороны и системы управления, потому что без культуры не будет ни того, ни другого, ни третьего». (Именно это мы и наблюдаем, к сожалению, последние 20 лет).

Я думаю, ни у кого не вызовет возражений данное Минкультом определение самого понятия культуры, как исторически сложившейся системы ценностей и норм поведения, закрепленной в материальном и нематериальном культурном и историческом наследии. Представляется обоснованным также и цивилизационный подход к культурной политике со ссылкой на Н.Я. Данилевского и Л.Н. Гумилёва (п.3 «Материалов и предложений»), согласно которому Россия, как самобытная цивилизация не сводится ни к Западу, ни к Востоку, сколько бы ни утверждали обратное прозападно ориентированные культурологи и политологи.

Не вызывает сомнения необходимость придерживаться при разработке основ государственной культурной политики принципов историзма и преемственности (п.2 и п.4). Однако странно, что история России «как непрерывный процесс» начинается у авторов документа от Российской империи, а не от Киевской хотя бы Руси, не говоря уж об известной нам, хотя и искаженной ангажированными летописцами, языческой истории славян, следы которой, например, в виде масленицы сохранились в России до сих пор.

Можно согласиться и с тезисом о государстве «как активном субъекте культурной политики» (п.5), если только не заметить приведенное в тех же «Материалах и предложениях» высказывание министра культуры: «Пусть расцветают сто цветов, но поливать мы будем только те, которые нам полезны». Полагаю, что такая активность министра культуры  не может не насторожить. Особенно, если вспомнить, как «поливали» бесполезных и даже вредных государству инакомыслящих деятелей культуры от огнепального протопопа Аввакума до вчерашних «тунеядца» И. Бродского и «предателя» А.Солженицына. Я не поклонник поэзии Бродского и не считаю, что великий гражданин России Солженицын был еще и великим русским писателем. Но думается, что активность государства должна иметь несколько другой вектор. Вспомните, господин министр, ведь Вы же, кажется, христианин, что Отец наш небесный поливает все цветы и травы в равной степени. В крайнем случае, Вы можете отделять зерна от плевел, хотя плевелы Он тоже придумал не зря. А пропалывать ядовитые всходы – это задача совсем другой службы, к которой у нас сегодня не меньше вопросов, чем к Вам.

Несомненно, что «культура – это то главное, чем данная общность отличается от иных». Однако представление (п.2) о том, что у народа сначала возникает общее мировоззрение, затем на этой мировоззренческой основе формируется «духовно-культурная матрица», и лишь затем из данной культуры могут (а раньше не могут!) выделяться «локальные культурные среды» с субкультурами, выглядит натянутой конструкцией, имеющей целью выдать желаемое данным государством за действительность. Думается, все эти процессы идут одновременно и постоянно.

Видя попытки авторов придать тексту наукообразие и их чрезмерное злоупотребление такими понятиями, как «цивилизационно-культурный код», «духовно-культурная матрица» «локальные культурные среды» и т.д., невольно вспоминаешь «Свадьбу» Чехова: «Они хочут свою образованность показать и всегда говорят о непонятном». Но простим авторам эту их маленькую слабость, так же, как и чрезмерное увлечение цитированием Президента в материалах, отправляемых в его же администрацию.

Вызывают сомнение аргументы, которые приводятся  при обсуждении толерантности (п. 6). С одной стороны, выражается законное сожаление, что сегодня «призывы к толерантности нередко воспринимаются, как легитимизация любых форм поведения», но, с другой стороны, именно такое восприятие термина объявляется «его современным пониманием», которое якобы «не позволяет производить четкое разделение» между приемлемыми и неприемлемыми формами поведения. Поэтому использование его оказывается нецелесообразно «для целей проведения государственной культурной политики».

Такая растерянность, переходящая в неприятие, легко объясняется приведенной вслед за этим фразой В.В. Путина, назвавшего толерантность «бесполой и бесплодной». Мы знаем склонность нашего Президента к ярким эмоциональным выражениям, но о смысле толерантности хотелось бы поговорить особо.

«Легитимизация любых форм поведения», на самом деле, не имеет к толерантности никакого отношения. Настоящая толерантность не исключает, а предполагает обсуждение и даже критику того, что вам не нравится у соседа, но исключает агрессивность этого обсуждения. Лица, которые демонстрируют поведение, «противоречащее культурным нормам» данного сообщества, тем более те, кто нарушает «законодательство и права других граждан»,  должны преследоваться по закону. Но это дело не министерства культуры, а правоохранительных органов. А дело культуры – объяснить тем, кто, прикрываясь толерантностью, нарушает законы и права окружающих, что приходить в чужой монастырь со своим уставом нетолерантно. Тогда и вопрос о мультикультурализме не будет столь острым.

В естественных и технических науках вопрос о толерантности не возникает, потому что любое непривычное для научного сообщества утверждение сопровождается более или менее логичными научными доводами. Общественные процессы и явления слишком многофакторны, в общественных и политических науках до сих пор нет таких законов,  которые позволили бы однозначно предсказывать дальнейшее развитие событий.  Поэтому позиция и логика обществоведа определяется в значительной мере его верой. А вера не всегда подчиняется логике. Ученые, верящие в Иисуса Христа или Адама Смита, в Карла Маркса или в Шамбалу, по-разному представляют себе идеальное будущее общество. И в этих разборках без толерантности не обойтись. Без нее патриотизм превращается в шовинизм, национализм в нацизм, а светлое коммунистическое будущее в оруэлловский скотный двор. И Министерству культуры стоило бы не «отменять» толерантность, как «нецелесообразную для целей государственной культурной политики», а продемонстрировать адекватное понимание этого термина. а государству – задуматься о политической толерантности наряду с религиозной, этнической и бытовой. Тогда логичным будет и тезис о «культуре как основе социального благополучия» (п. 8).

Однако содержание п. 8 при включении его в программу «Основы государственной культурной политики» должно быть скорректировано.  Культура сможет стать основой социального благополучия только в том случае, если будет исключен рыночный подход к ней. Существующий рыночный подход к вопросам культуры наиболее четко и недвусмысленно сформулировал Евгений Сидоров – один из первых министров культуры периода ельцинской вакханалии. По словам О. Басилашвили, прозвучавшим тогда в одной телепрограмме, министр сказал ему в ответ на сетования по поводу состояния культуры: «Это рынок! Какая культура выживет, такая и будет». В дальнейшем, к сожалению, «маразм крепчал». Рассуждения о «государстве меценате» и «государстве-инвесторе» (п.8) тому свидетельство. Известно, что в сознании инвестора всегда борются понимание важности «длинных» денег со стремлением получить быстрый навар. В сознании мецената такой борьбы нет. В 2010 году заместитель министра культуры Свердловской области сказал мне в личной беседе, что «сверху» получена неофициальная рекомендация перевести все учреждения культуры на коммерческую основу.  Сейчас руки у Минкульта дошли и до библиотек. Перевод их «государством-меценатом» на «вполне законных основаниях» на коммерческую основу затрудняет использование библиотек общественными организациями, которые не могут выступать ни меценатами, ни инвесторами, но составляют важный питательный слой для «ста цветов», которым министр В. Мединский разрешил расцветать. Если уж не поливаете, так хотя бы не подрезайте корни!

Добрососедство – мультикультурализм  или  толерантность?

Выступление на заседании
дискуссионного клуба "Со-дружество",
г. Екатеринбург, ноябрь 2014 г.

10 апреля этого года газета «Известия» опубликовала материалы и предложения к проекту программы «Основы государственной культурной политики», которые Минкультуры РФ направило в администрацию президента. В этих материалах содержится ряд интересных  и бесспорных положений, например, о том, что «культура важнее экономики, обороны и системы управления, потому что без культуры не будет ни того, ни другого, ни третьего», о том, что необходимо придерживаться цивилизационного подхода и принципа историзма при разработке государственной культурной политики. Однако с некоторыми положениями хочется поспорить. И в первую очередь это касается пункта 6 материалов, где предлагается включить в разрабатываемый проект тезис об отказе от понятий мультикультурализма и толерантности.

Согласно Википедии, Мультикультурализм (М.) – это политика и идеология, направленная на развитие в стране и в мире культурных различий и признание особых прав за этническими или культурными группами. Это не только возможность строить свои школы, открывать свои библиотеки, но и право «выражать консолидированную политическую позицию». В той же статье Википедии М. рассматривается как аспект толерантности.

С этим вряд ли можно согласиться. Правда, если признать вслед за авторами Материалов и предложений к проекту «Основ государственной культурной политики», что «призывы к толерантности воспринимаются, как легитимизация любых форм поведения», то такая  «толерантность», действительно,  может включать в себя и мультикультурализм. Настоящая толерантность не только не исключает, а даже предполагает обсуждение и критику того, что вам не нравится у соседа, но исключает агрессивность этого обсуждения. И дело культуры, в первую очередь министерства культуры, – объяснить тем, кто, прикрываясь толерантностью, нарушает законы и права окружающих, что приходить в чужой монастырь со своим уставом нетолерантно.

Главная «мина замедленного действия» мультикультурализма в том, что он не просто консолидирует представителей той или иной культуры, но одновременно отделяет их от представителей других соседних с ними культур, создавая чайна-тауны, арабские и другие кварталы. Такие замкнутые на себя группы с удовольствием пользуются правом «выражать консолидированную политическую позицию», не всегда считаясь с позицией других соседствующих с ними культур.

У нас в России, слава Богу, до разборок на национальной почве дело доходит редко (известны конфликты в Сагре и Кондопоге). Однако, при знакомстве с работой национально-культурных автономий (НКА) напрашивается сравнение с практикой мультикультурализма  Даже в том случае, когда создается, например, у нас в городе специальный «Дом народов Урала», входящие в него НКА работают каждая сама по себе, организуя свои встречи в отведенное им время. Межнациональные мероприятия проводятся редко, это «День народов Урала» и Спартакиада народов Урала. В остальном общение сводится к заседаниям совета руководителей НКА.

Если понятие мультикультурализма характеризует именно такие отношения, то отказываться нашей культуре надо не от понятия, а от предлагаемой им межнациональной политики, которая уже скомпрометировала себя на Западе.

Лучший, но непростой способ стать добрыми соседями

Выступление на Круглом столе
«Доброе соседство-лучшее наследство»
Фестиваль «Мир Света», 26 апреля 2015 г.

На нашем Круглом столе рассматривались основы и факторы добрососедства в самых разных аспектах: от бытового до межнационального и межгосударственного.

Стать добрым соседом для людей, думающих в одном с тобой направлении, с которыми тебя связывает взаимное доверие, – совершенно естественно, и не требует особых усилий. В тех случаях, когда ваши взгляды расходятся в мелочах, достаточно проявить доброжелательность, уступчивость, доверие и стремление к взаимодействию, чтобы стать добрым соседом. Конечно, все перечисленные качества надо воспитывать у наследников с детства на примерах из литературы и на собственном примере. Если этих качеств не хватает, то возникает суррогат добрососедства «Выше забор – лучше сосед!».

Но можно ли рассчитывать на добрососедство, если ваши с соседом взгляды различаются кардинально по мировоззренческим вопросам? Можно ли примирить разные политические партии, разные религии, разные экономические взгляды? Опыт подсказывает, что наиболее успешными внутри своей партии, конфессии, научного направления становятся ортодоксально настроенные члены, на дух не приемлющие те взгляды, которые отличаются от их собственных. И детей в семье и в школе воспитывают в уверенности, что нельзя сомневаться в своей правоте, иначе ничего не добьешься  в жизни. На это нацелена вся пропаганда, не гнушающаяся «полуправды», искажения фактов, подбора только тех фактов, которые соответствуют защищаемым взглядам. В этих случаях можно рассчитывать лишь на ту «толерантность» сквозь зубы, которую президент В.В. Путин в Послании Федеральному Собранию РФ в декабре 2013 г назвал «бесполой и бесплодной»

К сожалению, это относится не только к общественным отношениям, но и к наукам об обществе. Но общественные науки, вследствие сложности объекта изучения, до сих пор не нашли тех Космических Законов, по которым проходит жизнь общества, которые позволяли бы со стопроцентной достоверностью предсказывать результат политических или экономических «экспериментов», как предсказывают с помощью Закона Менделеева свойства не открытых еще химических элементов или открывают планеты «на кончике пера». Такие Законы, безусловно, объективно существуют, и одной из причин, которая не позволяет к ним подобраться (кроме многофакторности общественных процессов), является воспитанная с детства безнравственная уверенность обществоведов, политиков и религиозных проповедников в том, что только их точка зрения правильна. Как сказал Карел Чапек: «Чтобы жаворонок был прав? Это исключено! Правда одна, и она воробьиная!»

Но, если самоуверенные экономисты, политики, не способные «поступиться принципами», или размножившиеся сейчас пророки, внушают нам существенно разные представления о нашем будущем, как до Кеплера и Менделеева внушали разные представления о «причине Космоса» и о возможностях «философского камня», то, по-видимому, прав, как максимум, только кто-нибудь один из них. Скорее же всего все они неправы в разной степени, но не могут этого признать, что и  приводит к ожесточенному противостоянию, далекому от добрососедских отношений.

Поэтому самый лучший способ достичь мира и добрососедских отношений в обществе сводится к тому, чтобы каждый из его членов признал возможность своей неполной правоты и строил свои отношения с соседями, исходя из этого признания. (См., например, статью «Три ступеньки вверх».) Однако при нынешней системе воспитания членов общества, как непримиримых фанатиков идеи,  это остается непростой задачей.

Рынок и культура

г. Екатеринбург, 2019 г.

Любительский коллектив нашего клуба ОДК вот уже 15 лет показывает на разных площадках «Спектакль-концерт для детей от 8 до 80 лет «Маленький принц». За это время сменилось уже три Принца, два Летчика и четыре Лиса. Мы выходили с этим спектаклем в школы, библиотеки, музеи, Госпиталь инвалидов войн, центры реабилитации инвалидов и даже в воинскую часть. И всегда в конце афиши была строка: «Вход свободный».

И вдруг одна за другой несколько организаций, приглашавших нас выступить, в том числе социального профиля, признались, что их администрация настоятельно рекомендует (попросту говоря, требует) включать наше выступление в перечень «платных услуг», то есть брать со зрителей деньги. Для нас это было, как холодный душ. Если бы мы были театральной студией с классическим репертуаром, возможно, такой оборот нас бы порадовал. Может быть, мы даже претендовали бы на законную часть выручки.  Но мы ставим любительские инсценировки, направленные на «культурное просвещение и воспитание», и считаем, что творчество Экзюпери заслуживает, даже требует другого подхода. Ведь недаром этот автор предупреждал: «Дети, берегитесь баобабов!» и «Ты в ответе за свою Розу!» (имея в виду, конечно, не африканские деревья или садовый цветок).

2014 год был объявлен в России «Годом культуры». В связи с этим специально созданной комиссией был разработан проект программы «Основы государственной культурной политики». Предварительные материалы и предложения к этому документу  в апреле 2014 года появились в газете «Известия». В этих материалах меня по-настоящему восхитили две фразы: «Цель разрабатываемого документа – не только дать основу для проведения единой государственной культурной политики, но и способствовать коренному изменению отношения к культуре в обществе и, особенно, в его руководящей элите. Культура важнее экономики, обороны и системы управления, потому что без культуры не будет ни того, ни другого, ни третьего». К сожалению, в окончательный вариант программы «ОГПК», утвержденной Указом Президента РФ №808 от 24.12.2014, эти фразы, как и многие другие опубликованные в «Известиях» предложения комиссии, не попали.

Естественно, в программу не попали и процитированные в предварительных материалах слова министра культуры В.Р. Мединского: «Пусть расцветают сто цветов, но поливать мы будем только те, которые нам полезны». Однако, исполнение программы «ОГПК» на местах часто превращается в реализацию именно этого заявления министра.

Так, например, в программе «ОГПК» поставлена следующая задача:  «Сохранение библиотек как общественного института распространения книги и приобщения к чтению, принятие мер по модернизации их деятельности». (Здесь и далее курсивом в кавычках выделены цитаты из «Основ государственной культурной политики») По-видимому, расширение перечня «платных услуг» в библиотеках и некоторых других учреждениях культуры, считается их модернизацией? Такая «модернизация» явно не способствует «готовности и способности людей к активному участию в процессах общественного развития». Она сродни «оптимизации» медицинских и культурных учреждений, справедливая оценка которой была уже дана Президентом РФ в его Обращении к Федеральному собранию 20 февраля 2019 года.  

Уж сколько раз твердили миру, что культура не может и не должна подчиняться законам рынка. Да только всё не впрок! В программе «ОГКП» утверждается: «К наиболее опасным для будущего России возможным проявлениям гуманитарного кризиса относятся: рост агрессии и нетерпимости…; атомизация общества … рост индивидуализма, пренебрежения правами других». Но ведь индивидуализм, конкуренция (вместо взаимопомощи и соревнования) и связанная с этим агрессия – это прямые следствия насаждаемой у нас рыночной системы, ориентированной на потребительство, что особенно опасно в сфере культуры.

Ещё одна задача: «Сохранение сложившейся сети организаций культуры, создание условий для их развития, освоения ими новых технологий культурной деятельности». По-видимому, администраторы, требующие расширения перечня «платных услуг» за счёт культурных мероприятий, всерьёз полагают, что это и есть новая технология культурной деятельности.

«Усиление роли таких организаций культуры, как музей, библиотека, … дом культуры, в деле исторического и культурного просвещения и воспитания». Вряд ли расширение «платных услуг» за пользование учреждениями культуры способствует усилению их роли в деле просвещения и воспитания. Тем более что «государственная поддержка и модернизация материально-технической базы сферы культуры» должна минимизировать финансовое участие граждан в исполнении их благородных задач. Такой «навязчивый сервис» особенно противоестественен, когда касается социальных учреждений и наиболее уязвимых слоёв населения.

В тот же 2014 Год Культуры нам пришлось приостановить репетиции «Маленького принца» в одной из библиотек, когда там стали возникать разговоры о возможности арендной платы за пользование помещением. Это вполне законная статья дохода, но у нас денег не было. А когда, уже в 2018 году, я обратился в один из музеев с предложением о творческом содружестве для съёмки видеоролика, который, по моему мнению, отвечал профилю этого музея, то столкнулся с предложением оплатить аренду помещения. (Со ссылкой опять же на требование начальства). Одной-двух тысяч не жалко, но мне хотелось получить от музея творческую поддержку. Тогда я новым взглядом посмотрел на требование подписанной президентом программы: «Создание условий для развития творческой самодеятельности граждан, поддержка общественных инициатив в этой сфере…»

Хорошо, что в «ОГКП» не включен такой пассаж из предварительных материалов: «Доминантой современной культурной политики должен стать переход от «государства-мецената» к «государству-инвестору». Известно, что в сознании инвестора всегда борются понимание важности «длинных» денег со стремлением получить быстрый навар. В сознании мецената такой борьбы нет. Само собой разумеется, – «не всё, что предъявляется под видом «современного искусства», вправе рассчитывать на государственную поддержку», но хочется сказать Министру культуры: «Перевод библиотек «государством-инвестором» на «вполне законных основаниях» на коммерческую основу затрудняет использование библиотек общественными организациями, которые не могут выступать ни меценатами, ни инвесторами, но составляют важный питательный слой для «ста цветов», которым Вы разрешили расцветать. Если не поливаете то, что вам не полезно, то хотя бы не подрезайте корни! Может быть, это будет полезно потомкам.»

По прогнозу программы «ОГКП»: «Первые ощутимые результаты реализации государственной культурной политики могут быть получены в течение ближайших пяти лет». Пять лет истекают в этом году.